Почему белоусова и протопопов уехали из ссср. Легенду отечественного фигурного катания доконал рак

Дважды олимпийские чемпионы по фигурному катанию годов 83-летний Олег Протопопов и 79-летняя Людмила Белоусова продемонстрировали потрясающую для своего возраста форме, откатав 3-минутную программу на одном из благотворительных шоу.

Людмила Белоусова и Олег Протопопов прошли вместе огонь, воду, медные трубы, а ещё изгнание и забвение. Но ничто не смогло разлучить этих талантливых и сильных людей.

Белоусова и Протопопов не только стали чемпионами по фигурному катанию 1964-го и 1968-го годов, они ещё придумали и впервые исполнили все элементы фигурного катания, которые впоследствии стали обязательными для программы выступлений спортсменов.

Так Людмила Белоусова и Олег Прототопов катались на Олимпиаде 1968, где стали чемпионами.

Эта спортивная пара – не только партнёры на льду, они женаты с 1957 года. В 1979 году после выступления в Швейцарии они отказались возвращаться в СССР. Тогда их объявили предателями Родины и лишили спортивных титулов.

Сегодня они живут в небольшом швейцарском городке Гриндельвальд и, несмотря на солидный возраст, продолжат вести активную общественную жизнь. 79-летняя Людмила Белоусова и 83-летний Олег Прототопов в конце сентября на шоу «Вечер с чемпионами» в США вышли на лёд и откатали 3-минутную программу, поразив зрителей своей спортивной формой. Все средства от продажи билетов пошли на исследование раковых заболеваний. Мы предоставляем нашим читателям уникальную возможность увидеть выступление этой замечательной пары целиком.

Справедливости ради стоит сказать, что благотворительностью занимаются не только звёзды, но и самые обычные люди. Турецкие . Вот это свадьба!

Популярность фигурного катания в нашей стране была и остается феноменально огромной. Фантастическая слава пришла к нашим фигуристам в начале 60-х годов прошлого века, когда на мировых катках взошли звезды двух выдающихся представителей советского парного катания: Олега Протопопова и Людмилы Белоусовой. А дальше началось триумфальное шествие по планете наших звездных пар: Ирина Роднина и Александр Зайцев, Людмила Пахомова и Александр Горшков, Ирина Моисеева и Андрей Миненков. Когда эти пары выходили на лед, миллионы людей во всем мире приникали к телевизорам в предвкушении неповторимого зрелища. Их ожидания всегда оправдывались, едва начинали звучать первые такты мелодий. Выступления наших фигуристов под задорную «Калинку» или грациозную «Кумпарситу» заставляли публику реветь от восторга, а судей – выставлять самые высокие оценки. О том, как это происходило, кто ковал славу отечественного фигурного катания в «золотые» 60-е – 80-е годы ХХ века, – рассказывается в этой книге.

© Раззаков Ф., 2014

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014

Фигуристы-беглецы

Людмила Белоусова – Олег Протопопов

Дважды чемпионы зимних Олимпийских игр (1964, Инсбрук; 1968, Гренобль)

Разница в возрасте у прославленных фигуристов была небольшая – всего три года и четыре месяца: Олег Протопопов родился 16 июля 1932 года, Людмила Белоусова – 25 ноября 1935 года.

Протопопов родился в Ленинграде в актерской семье – его мама, Агния Владимировна Гротт, была балериной. А вот отца своего Олег не помнил – он ушел из семьи сразу после его рождения. Поэтому первое время семье было трудно. По словам будущего фигуриста, «мы с мамой жили очень бедно. Я всегда голодный ходил». А когда Олегу не было и шести, началась война.

Всю войну Протопоповы провели в Ленинграде, который был окружен фашистами блокадным кольцом. Агнии Владимировне пришлось сменить балетное платье на халат медсестры в военном госпитале. Сын постоянно находился при ней, видя ужасы войны воочию.

После войны мать будущего фигуриста вернулась на сцену и вскоре вышла замуж. Правда, в мужья себе она выбрала человека не из актерского мира. Это был поэт Дмитрий Цензор (р. 1877). Его первая поэтическая книга вышла в 1907 году и до революции он был достаточно известным поэтом. Критик К. Финкельштейн писал:

«Дм. Цензор стал одним из героев пародийного романа Корнея Чуковского «Нынешний Евгений Онегин» («И Цензор – дерзостный поэт – украдкой тянется в буфет»), с которым в начале 1900-х годов сотрудничал в газете «Одесские новости», а также участником рассказа М. Зощенко «Случай в провинции», где рассказывается, как после революции «однажды осенью поэт-имажинист Николай Иванов, пианистка Маруся Грекова, я и лирический поэт Дмитрий Цензор выехали из Питера в поисках более легкого хлеба». И. С. Эвентов вспоминал, что Дм. Цензор был одним из тех, кто нес на плечах гроб с телом А. Блока в 1921 году».

Не потерялся Цензор и при советской власти. Он периодически печатался в многотиражках, а в 1940 году была издана книга его избранных стихотворений. А перед самой войной он стал парторгом – секретарем партийной организации Ленинградского Союза писателей. Правда, на момент знакомства с матерью Протопопова ему было уже за шестьдесят, но в новой семье он быстро прижился. Хотя счастье было недолгим – в декабре 1947 года Цензор скончался, спустя неделю после своего 70-летия. Однако незадолго до смерти он успел подарить пасынку коньки, которые в итоге и определят в дальнейшем судьбу мальчика.

Между тем поначалу Протопопов мечтал стать пианистом, поскольку любил классическую музыку. Эту любовь ему привила мать, которая часто брала его с собой на гастроли, и мальчик все свободное время проводил с артистками балетного оркестра. Именно они научили его играть на рояле и на барабане. Свою лепту в это приобщение к музыке внес и отчим, который обладал отменным музыкальным вкусом. Однако стать пианистом Протопопову было не суждено. Когда он решил принять участие в музыкальном конкурсе, проводившемся в ленинградском Доме пионеров, члены жюри почти единогласно объявили ему, что у него нет совершенного музыкального слуха. И это при том, что Протопопов играл на слух произведения Бетховена. Вот тогда и пригодились хоккейные коньки, подаренные мальчику его отчимом.

В декабре 1947 года (за несколько дней до смерти отчима) Олег пришел в секцию фигурного катания, поскольку оно в то время в основном зижделось на классической музыке. Смотрела новичка тренер Нина Васильевна Лепнинская, которая была воспитанницей легендарного российского фигуриста, олимпийского чемпиона Николая Панина-Коломенкина. Новичок ничем особенным тренера не поразил, но она, узнав о том, что он любит кататься на коньках, цепляясь крючком за попутную машину, решила взять его в секцию, чтобы отвадить от возможной беды – гибели под колесами автомобиля. Протопопову было поставлено лишь одно условие: поменять хоккейные лезвия на фигурные. Но где их найти? В итоге были найдены лезвия на два размера меньше. Но Олег прикрутил их к ботинкам и стал так кататься, что тренер и остальные воспитанники только ахнули.

Под началом Лепнинской наш герой проучился три года и стал перворазрядником. В 1951 году он готовился участвовать в своих первых всесоюзных соревнованиях. Но карьеру фигуриста пришлось на время прервать: в 1951 году его призвали в армию.

Волею судьбы служить Протопопову выпало рядом с домом – моряком на Балтийском флоте. Поэтому зимой все увольнительные он проводил на своем любимом катке. Уже тогда в нем окончательно сформировалась мысль стать фигуристом, но не одиночником – выступать с кем-то в паре. Его кумирами в те годы была пара Игорь Москвин – Майя Беленькая, вот на них он и ориентировался. И в 1953 году (еще служа в морфлоте) он нашел себе партнершу – Маргариту Богоявленскую. Весной 1954 года они стали бронзовыми призерами чемпионата СССР. Позже О. Протопопов вспоминал:

«Будь там 15 пар, мы заняли бы последнее место. Настолько слабой была наша техника. Но, к счастью, на чемпионате было всего три пары, и мы волей судьбы стали призерами. Когда я показал диплом за третье место в своей военной части, то все начальство сразу прониклось уважением к моим тренировкам…»

Этот успех окрылил молодых фигуристов, и они были готовы покорять новые спортивные вершины. Однако судьбе было угодно, чтобы Протопопов шел к этим вершинам уже с другой фигуристкой – Людмилой Белоусовой. Кто же она такая и как возникла на его жизненном пути?

Белоусова родилась в Ульяновске в семье кадрового военного: ее отец – Евгений Георгиевич – был танкистом. Он прошел всю войну и домой вернулся в звании подполковника. А спустя год перевез свою семью (жену и двух дочек – Люду и Раю) в Москву. Здесь девочки были определены в новую школу, а все свободное время посвящали бальным танцам. Но Людмиле этого было мало, поэтому она еще играла в теннис и каталась на хоккейных коньках. Их мама Наталья Андреевна, будучи домохозяйкой, всячески поддерживала увлечения своих дочерей, надеясь, что рано или поздно из этого выйдет толк.

Фигурным катанием Белоусова увлеклась благодаря кино. В те годы в СССР шло много трофейных фильмов, один из которых – австрийский «Весна на льду» – произвел на нее сильное впечатление. Сраженная наповал виртуозным катанием знаменитой Сони Хенни, Белоусова твердо решила пойти по ее стопам – стать фигуристкой. И практически сразу после посещения этого фильма отправилась записываться в детскую секцию фигурного катания при искусственном катке, который в Москве появился раньше других в стране – в 1951 году.

Однако в детскую секцию ее не взяли из-за большого возраста – ей было 16 лет. Но Людмила не отчаялась и направила свои стопы во взрослую секцию. На ее счастье, тренером там была Лариса Яковлевна Новожилова, бывшая чемпионка страны по спортивным танцам, которая разглядела в абитуриентке несомненный талант. И приняла ее в секцию. А спустя три года Белоусова уже была «общественным инструктором» юных фигуристов в парке имени Дзержинского, а также продолжала заниматься во взрослой группе. Ее партнером в ту пору был Кирилл Гуляев, но он вскоре объявил, что заканчивает со спортом, и Белоусова, не найдя себе достойного партнера, приняла решение выступать в одиночном разряде. Именно в это время судьба свела ее с Протопоповым.

В 1954 году в Москве проходил тренерский семинар, на который из Ленинграда приехал Протопопов. Подавляющую часть приехавших составляли уже опытные и умудренные годами люди, а из молодежи было лишь двое – Протопопов и Белоусова. Естественно, что они познакомились и в один из дней вместе отправились на каток. Причем катались отдельно друг от друга. Но ввиду того, что каток был мал и они постоянно натыкались друг на друга, им пришла мысль кататься вместе. И, видимо, так здорово это делали, что один из зрителей, пришедший на каток со своим чадом, выразил им свое восхищение. В итоге в тот вечер они ушли с катка вместе и договорились не терять друг друга из вида – переписываться.

Между тем Протопопов вернулся в Ленинград, а Белоусова осталась в Москве, где начала готовиться к поступлению в институт. В ее планах было покорить Московский энергетический институт, но эта мечта не осуществилась: она сдала на «отлично» почти все экзамены, но по математике умудрилась схлопотать тройку. И конкурс не прошла. После чего отдала документы в Институт инженеров транспорта, куда ее приняли. Однако осенью, начав учиться, Белоусова приняла решение перевестись в Ленинград. Почему? Туда ее позвал Протопопов, который предложил ей не только свои руку и сердце, но и партнерство на льду. В итоге в декабре 1954 года они начали кататься вместе. Причем свою первую программу придумали сами, разучивая музыку под пластинки, которые они проигрывали на радиоле «Урал» (своего магнитофона у них тогда еще не было). Однако их тогдашний тренер весьма скептически смотрел на перспективы этого дуэта. Ему казалось, что эти люди несовместимы не только в жизни, но и на льду: мягкая и уравновешенная Белоусова и беспокойный, постоянно заряженный на движение Протопопов. Но тренер ошибся, и уже спустя год дуэт Белоусова – Протопопов поделили третье-четвертое место на чемпионате Союза с Ниной и Станиславом Жук. Правда, свою ошибку тренер не признал – посчитал бронзовые медали своих воспитанников случайностью. Из-за этого отношения тренера и спортсменов стали ухудшаться. В конце концов они расстались.

Какое-то время Белоусова и Протопопов занимались с новым тренером. Но и это содружество быстро закончилось. В конце концов Протопопов предложил своей партнерше тренироваться самостоятельно, без тренеров. И она согласилась, поскольку привыкла почти безоговорочно доверять своему возлюбленному.

В 1957 году они стали серебряными призерами первенства СССР и мастерами спорта. А спустя год дебютировали на международной арене – выступили на чемпионате мира в Париже (1958). Каток, где проходил турнир, располагался в старом Дворце спорта, который раньше был велотреком. К семи вечера, времени, когда начинались соревнования, народу приходило немного, однако спустя час зал обычно бывал перпеполнен. Так было и в тот день, когда выступали Белоусова – Протопопов. Кататься было трудно – в зале было накурено, как в пивной. Может быть, поэтому в разгар выступления Белоусова упала, попытавшись сделать шпагат. Сильная боль пронзила бедро, и фигуристка подумала, что сломала кость (рентген потом не подтвердит этого диагноза). В первые мгновения Людмила подумала, что не сможет продолжать выступление. Но затем все-таки собралась, вскочила на ноги и вновь заскользила по льду. По лицу фигуристки градом катились слезы, но она продолжала кататься, превозмогая сильную боль в бедре. Однако из-за маленькой заминки, вызванной падением, музыка ушла чуть вперед, поэтому фигуристы не попадали в такт. Короче, выступление было сорвано. На том чемпионате Белоусова – Протопопов заняли 13-е место из 15 существующих. На мировом первенстве тогда блистали другие пары: Барбара Вагнер – Роберт Поул (Канада), Вера Суханкова – Зденек Долежал (Чехословакия).

Что касается советских фигуристов-парников, то они в тройку призеров тогда ни разу не входили. И нарушить эту традицию придется именно героям нашего рассказа. Но произошло это не сразу. А пока было еще одно неудачное выступление – на чемпионате Европы в Давосе (Швейцария). На этом турнире началось «золотое пятилетие» пары из ФРГ Марика Килиус – Ганс Юрген Боймлер (они завоюют «золото» в 1959–1964 годах, оттеснив Суханкову – Долежала, которые до этого два года брали золотые медали).

Тем временем в начале 1960 года Белоусова – Протопопов отправились на зимние Олимпийские игры в Скво-Вэлли (США) в твердой уверенности, что там им наконец удастся победить. Они приготовили новую программу под знаменитые «Грезы любви» их любимого Ференца Листа. Но грезы оказались всего лишь грезами – нашей паре досталось всего лишь… 9-е место. Череда неудач длилась до 1963 года.

В 1962 году на очередном чемпионате мира Белоусова – Протопопов впервые взяли серебряные медали, уступив лавры победителей чехословацкой паре Мария Йелинек – Отто Йелинек. А год спустя они отправились на чемпионат мира, который проходил на модном итальянском курорте Кортина д"Ампеццо. Туда съехалось множество богатых туристов из ФРГ, чтобы присутствовать на триумфе своих фигуристов – пары Марика Килиус – Ганс Боймлер. Как мы помним, они с 1959 года трижды становились чемпионами Европы, а вот мировая корона им никак не давалась. В 1963 году они рассчитывали эту традицию прервать. Что касается советских пар (помимо Белоусовой – Протопопова на медали претендовали Татьяна Жук и Александр Гаврилов), то их в расчет никто не брал. К тому же несколько месяцев назад (осенью 1962 года) случился Карибский кризис, когда мир стоял на грани ядерной войны из-за конфронтации между СССР и США. Вся западная пропаганда намеренно демонизировала Советский Союз, представляя его неким исчадием ада.

Вспоминает Л. Белоусова: «Что это совсем особые туристы, мы почувствовали, едва вышли на лед. Пара из ФРГ выступала третьей, мы – десятыми. У них были ошибки, и немало, но количество очков, которое они получили, говорило: первое место им обеспечено. Может быть, особую роль сыграло то, что на нас были костюмы из красной материи. Под огнем юпитеров они засверкали, как свежепролитая кровь. Начало музыки совершенно не было слышно, хотя радист Джованни включил усилитель на полную мощность. Стоя наверху, он делал Олегу знаки, полные растерянности и отчаяния. Часть зрителей, желая сорвать выступление нашей пары, изо всех сил ревела какую-то маршевую песню, улюлюкала. Конечно, кроме «туристов», в зале были и доброжелательно настроенные люди. Но они не могли заглушить десятки зычных глоток, с ненавистью кричавших: «Вы – коммунисты!» Они ждали, что мы уйдем. Но ошиблись.

«Мы будем выступать», – сказал Олег и крепко сжал мне руку. Я кивнула: обязательно будем. Каким-то чудом в этом реве мы услышали сигнал – начало. В первые минуты после нашего выхода на лед наступила мертвая, отчужденная тишина. Затем сначала несмело, потом все громче и громче стали раздаваться аплодисменты.

Мы катались, стиснув зубы. Назло. Пусть все видят. Злость погасила волнение, мы были почти спокойны. И зал понял, что этих двоих не собьешь, не возьмешь голыми руками. Когда мы выходили, к нам протянулось несколько букетов цветов. Это были знаки искреннего восхищения. «Туристы» молчали. Наверное, они и сами были поражены упорством «красных»…»

На том чемпионате пара Белоусова – Протопопов заняла второе место, Жук – Гаврилов – третье. А чемпионами стали те самые фигуристы из ФРГ Марика Килиус и Ганс Юрген Боймлер. К этому времени они были уже пятикратными победителями европейских чемпионатов, призерами Олимпийских игр в Скво-Вэлли (1960). В Кортина д’Ампеццо они откатали хорошо, но не более того. Однако из-за вмешательства большой политики судьи не стали отдавать законное «золото» советской паре и присудили его немцам. Тем более что в памяти многих были еще свежи события вокруг Берлинского кризиса 1961 года.

После мирового чемпионата 1963 года Белоусова – Протопопов решили все свои силы сосредоточить на подготовке к зимней Олимпиаде-64. По обоюдному желанию они решили отказаться от симфоджаза и выступать только под классическую музыку, поскольку только она была способна позволить им выразить все то, что они переживали во время исполнения программы. Классическая музыка настолько плотно вошла в их жизнь, что они не расставились с ней ни дома, ни на отдыхе – например, в столовой или на пляже. С этого момента повысилась роль Белоусовой, чья женственность и врожденная пластика придавали их катанию невиданную до той поры утонченность. Специалисты писали:

«Для создания новых образов человеку нужен какой-то толчок. Чаще всего для хореографа толчком служит музыка, реже – книга. Раздумья фигуриста над будущей программой в чем-то сходны с работой мысли хореографа. Людмила и Олег слушали музыку, смотрели фильмы, которые они снимали на чемпионатах мира, читали книги. С особым интересом изучали они книгу выдающегося русского балетмейстера Фокина «Против течения». В ней их внимание привлекли и такие строчки: «Возможности создания оригинального – поистине безграничны. Они так же безграничны, как опыт самой жизни, но только тогда, когда танцовщик обладает сильной технической основой».

Взаимосвязь отточенной техники и новых пластических образов была несомненной. Фигуристам хотелось передать движение на льду без малейшего нажима, без малейшего намека на спешку, с полной амплитудой. И они создают один за другим оригинальные элементы, основанные на идеально чистом мягком скольжении. По своему стилю эти комбинации – «магнитная стрелка», вращение «монетка», обводка партнерши за спиной партнера – продолжали то направление, которое было открыто нежным и ажурным танцем «Грезы любви». И вместе с тем в новых элементах ярко выделялась роль партнерши…»

На Олимпиаде-64 в Инсбруке (Австрия) вся мировая печать пророчила успех западногерманской паре Килиус – Боймлер. Сами они также были уверены в своей победе и даже задолго до соревнований участвовали в специальной фотосессии, где их снимали как будущих олимпийских чемпионов. Эти снимки на Олимпиаде продавали зрителям.

Вот и жребий оказался на стороне немцев – они стартовали позже Белоусовой и Протопопова, которые выступали девятыми по счету, после дуэтов Канады, США. Однако то, как они выступили, покорило зал. Они танцевали под музыку Ференца Листа и Сергея Рахманинова (именно с них начнется мода на классику в мировом фигурном катании), и буквально каждый звук их музыки находил вдохновенный отклик в движениях фигуристов. Так продолжалось ровно пять минут – столько длился их номер. А потом было несколько минут оглушительных оваций, которыми зрители откликнулись на это выступление. Однако судьи были покорены не все: большинство дало им высшую оценку (6,0), но были и такие кто показал 5,9. Но последние остались в меньшинстве, поэтому «золото» турнира досталось паре Белоусова – Протопопов. С этого момента началось триумфальное шествие советского фигурного катания на мировой арене. Отметим, что чуть раньше этого – с мирового чемпионата 1963 года – началась и «золотая эпоха» советского хоккея. Короче, мировой лед стал советским.

На чемпионате мира-64 в Будапеште (Венгрия) Белоусова – Протопопов завоевали «серебро», а «бронза» досталась опять же советским фигуристам: Татьяне Жук и Александру Гаврилову. Однако на европейских турнирах наши все еще никак не могли войти в тройку призеров. Но в 1965 году наступил перелом. Белоусова – Протопопов завоевали золотые медали и на чемпионате мира, и на чемпионате Европы. Это было первое советское «золото» в парном катании. Кстати, тот чемпионат мира 1964 года впервые был показан по советскому ТВ, а спустя два года начались регулярные трансляции мировых чемпионатов по фигурному катанию в СССР.

В те годы Белоусова и Протопопов были на вершине успеха – ими восхищались не только у них на родине, в СССР (тысячи мальчишек и девчонок подались в фигурное катание под их влиянием), но и за рубежом. Так, после «золота» на чемпионате мира в Колорадо-Спрингс (США) в 1965 году им предложили сделать турне по США и Канаде. Во время этой поездки не обошлось без курьеза – у спортсменов пропал чемодан. Вот как они сами вспоминают об этом:

Л. Белоусова : «В аэропорту Монреаля пошли получать багаж, а одного из двух наших чемоданов нет. Правда, коньки были с нами. Тогда еще не было столь жестких запретов, как сейчас, поэтому их мы взяли в салон. В пропавшем чемодане лежали миниатюрные золотые коньки с бриллиантами, врученные за победу на мировом первенстве, чемпионские медали и – самое главное – костюмы! Поискали багаж, ничего нет. А вечером выступление. Что делать? Организаторы засуетились, достали мне красненькое платьице двенадцатилетней девочки – коротенькое и с талией под мышками».

О. Протопопов : «А мне костюм одолжил немецкий одиночник Зепп Шонмецлер. Хороший парень! Издает сейчас в Германии спортивный журнал… Словом, Зепп пришел на выручку, но росточком он пониже меня, штрипки на брюках до щиколоток не дотягивались, рукава на пиджаке запястья не закрывали – смех и грех!»

Л. Белоусова : «В таком виде и откатали «Грезы любви». Я – в платье школьницы, Олег – в «подстреленном» костюме с чужого плеча. А чемодан тогда так и не нашелся – так и улетели ни с чем в Европу!»

О. Протопопов : «В Германии нам предложили сшить новые костюмы. Мы обрадовались. По наивности не понимали, что делаем фирме рекламу. Немцы потом везде трубили бы, мол, одеваем чемпионов из Советского Союза… В принципе, мы могли отказаться и не участвовать в показательных выступлениях, тем более повод был. Но Спорткомитет СССР строго за всем следил, не позволял отлынивать, что в общем-то объяснимо: за каждый наш выход на лед организаторы шоу выкладывали колоссальные по тем временам деньги – две с половиной тысячи баксов! Но нам платили всего пятьдесят швейцарских франков. Нет, вру, двадцать пять! Сущие копейки…

К счастью, чемодан все-таки отыскался, его привезли нам в отель. Когда увидел его, первая мысль была: на месте ли медали? Открыл замки – лежат. Сразу на сердце отлегло…»

Л. Белоусова : «Рассказать, почему чемодан в Монреале пропал? В тамошнем аэропорту грузчиками работали эмигранты из Украины. Увидели, что на бирке написаны русские имена и указана страна СССР, и сразу отставили багаж в сторону».

О. Протопопов : «Знали, чей чемодан, рассчитывали сорвать выступление. Антисоветские настроения в украинской диаспоре были сильны…»

Победная тенденция сохранялась у наших героев на протяжении последующих трех лет (1966–1968). Хотя победы эти давались им порой нелегко. Например, на чемпионате мира в Давосе (Швейцария) в 1966 году им было очень тяжело, особенно Белоусовой. Всего за три минуты до начала выступления она внезапно почувствовала себя плохо, к горлу подступила тошнота. Протопопов предложил отказаться от выступления, но партнерша твердо сказала: «Нет». И вышла на лед, бледная как мел. Откатала с каменным лицом, но такая же легкая и воздушная, как и раньше. И судьи дали им высшие оценки.

Второй парой в СССР в те годы были Тамара Москвина и Алексей Мишин (воспитанники Игоря Москвина), но они прекрасно понимали, что всерьез конкурировать с Белоусовой и Протоповым им все же не под силу. Вот как об этом говорит сам А. Мишин:

«Классика предоставляет фигуристу неограниченные возможности. Но в наши с Москвиной времена было абсолютно бессмысленно конкурировать с Людмилой Белоусовой и Олегом Протопоповым в классическом катании, красоте линий, отточенности движений, поз. Эта ниша была ими прочно занята. Игорь Москвин и догадался предложить тему, в которой мы бы выглядели наиболее эффектно (под песню в исполнении Э. Хиля «Тирьям-тирьям». – Ф. Р. ). Та программа полностью соответствовала нашим физическим данным и была абсолютно не похожей ни на чью другую. И воспринималась, что немаловажно, как определенный авангард. Этот номер и сейчас, согласитесь, прозвучал бы нормально…»

«Золотое» время этой пары на мировой арене длилось до 1968 года. Затем настала эпоха Ирины Родниной: сначала в паре с Алексеем Улановым (1969–1972), потом – с Александром Зайцевым. Отметим, что тренером пары Роднина – Уланов был Станислав Жук, который в 50-е годы был лучшим (в паре со своей женой Ниной), но потом стал терпеть поражение за поражением от пары Белоусова – Протопопов. Но в итоге сумел взять у них реванш, но уже как тренер.

В 1968 году, на зимних Олимпийских играх в Гренобле (Франция), пара Белоусова – Протопопов завоевала свое последнее «золото». Причем опять без тренерской помощи – самостоятельно. Вспоминает О. Протопопов:

«Когда мы впервые стали олимпийскими чемпионами, представитель Спорткомитета СССР (фамилию уже не помню) многозначительно изрек: «Почему вы выступаете без тренера? Нехорошо. Советским чемпионам это не к лицу». Но я ответил: спасибо, не надо, теперь мы и сами справимся. Между прочим, после Олимпиады желающих стать нашими тренерами оказалось пруд пруди! Каждый хотел примазаться к успеху. (Отметим, что одно время с ними работал хореограф Галина Кениг, которая помогала им ставить многие вещи, но это тогда не афишировалось. – Ф.Р .) А Валентин Писеев перед нашей второй Олимпиадой набросился с упреками. Мы тогда уехали со сборов – решили десять дней отдохнуть на Черном море. Узнав об этом, Писеев начал отчитывать: мол, как же так, вы должны были при подготовке к Олимпиаде откатать 104 часа, а получилось гораздо меньше?! Но мы-то лучше знали, когда взять паузу, а когда поработать ударно. И снова стали первыми. Писеев – хреновый мужик, он делал нам много гадостей, выгонял из спорта. Он вместе с Анной Синилкиной, директором лужниковского Дворца спорта, промывал нам мозги в ЦК КПСС, говоря, что мы с Людмилой катаемся слишком театрально, что наш стиль устарел…»

Кстати, что катание Белоусовой и Протопопова устарело, считал в ту пору не только Писеев, но и многие другие специалисты фигурного катания. Этот вид спорта не стоял на месте – он становился все более динамичным, резким. И тот «балет», который демонстрировали на льду герои нашего рассказа, не вписывался в мировую волну, которая накатила на фигурное катание в начале 70-х. Кстати, тогда изменилось не только фигурное катание, но и хоккей – он тоже стал более реактивным и жестким (толчок этому дадут игры против канадских профессионалов осенью 1972 года). В итоге уже в конце 60-х Белоусову и Протопопова стало активно теснить молодое поколение. В 1969 году, на чемпионате Европы, они заняли 2-е место, уступив первую ступеньку пьедестала Родниной – Уланову. Больше в тройку призеров они никогда уже не входили, хотя старались изо всех сил.

Та же ситуация сложилась и на всесоюзных соревнованиях, где наших героев «поджимала» молодежь. Впрочем, сами они считают, что были не слабее молодых, однако судьи всячески списывали их со счетов, намеренно занижая им оценки. Как, например, во время чемпионата СССР в январе 1970 года в Киеве.

К концу турнира (14 января) безусловными фаворитами турнира были Белоусова – Протопопов. Их главные соперники Роднина – Уланов, сорвав поддержку в обязательной программе, проигрывали им 12,8 балла, занимая всего лишь 8-е место. И вдруг после произвольной композиции все переменилось – вперед вышли вчерашние аутсайдеры. Причем этот рывок вперед многими болельщиками был расценен как явно несправедливый. Почему? Дело в том, что судьи, оценивая выступление Белоусовой – Протопопова, явно намеренно занизили им оценки за артистизм. В итоге они с первого места скатились на 4-е (2-е заняли Людмила Смирнова – Андрей Сурайкин).

В тот день, когда это произошло, большая часть зрителей, собравшихся в Киевском Дворце спорта, встретили судейский вердикт продолжительным свистом. Это возмущение длилось несколько минут, при этом шум был таким, что другие фигуристы не могли начать свои выступления. Главный рефери Кононыхин в попытке успокоить зал объявлял: «Решение судейской коллегии окончательное и обжалованию не подлежит», что вызвало еще большее возмущение. Подобных инцидентов советское фигурное катание еще не знало. Публика стала дружно скандировать и требовать выхода на лед Белоусовой и Протопопова. А те в это время сидели абсолютно подавленные в раздевалке. Наконец дирекция Дворца спорта не выдержала и попросила их выйти к публике, успокоить ее. Фигуристы вышли на лед и, в благодарность за поддержку, низко, по-русски, поклонились зрителям. Людмила Белоусова при этом плакала. Как вспоминает О. Протопопов, «возвращаясь в раздевалку, встретили Петра Орлова, бывшего тренера Станислава и Нины Жук, который никогда не питал к нам симпатий. Он протянул мне руку и сказал, что сочувствует нам. Я руки ему не подал, вежливо сказав, что никаких сочувствий нам не надо. Потом один наш приятель вспоминал, что Орлов, возмущаясь судейством, сказал: «Я бы этого Протопопова своими руками задушил, но три десятки ему – отдай!» Он имел в виду занижение нам оценок за выступление в Киеве…

Через 16 лет Уланов признался, что тогда уже планировалась их золотая медаль на Олимпиаде в Саппоро. Поэтому они не должны были никому проигрывать, тем более нам…»

Этот скандал имел настолько большой резонанс, что скрыть его было невозможно. Однако размусоливать его, конечно, не разрешили, отделавшись короткой репликой в «Комсомольской правде» от 16 января. Заметка называлась «Почему волновались трибуны?», и автором ее был некий инженер-конструктор из Лобни А. Кузин. В статье вкратце описывалось, как зрители устроили обструкцию судейскому решению о занижении оценок паре Белоусова – Протопопов, и приводились слова Кононыхина, сказанные им в адрес этой пары: «Но это спорт, у него свои возрастные законы, к сожалению». Эта оговорка рефери ясно указывала на то, что все происшедшее отнюдь не случайность. Видимо, руководство Спорткомитета руками судей собиралось прекратить гегемонию «стариков» в фигурном катании.

Как показали последующие события, приход молодежи пошел во благо советскому фигурному катанию – его гегемония на мировых спортивных аренах стала еще сильнее и продлилась почти два десятка лет.

Итак, в чемпионате СССР 1970 года Белоусова – Протопопов заняли 4-е место и не попали в сборную страны. На чемпионате СССР-1971 они заняли 6-е место, снова оставшись за бортом национальной команды. Впрочем, и тогда без интриг не обошлось. По мнению некоторых специалистов, судьи были явно предвзято настроены по отношению к паре Белоусова – Протопопов. Например, сотрудник журнала «Физкультура и спорт» Аркадий Галинский в газете «Советская культура» подверг сомнению результаты чемпионата страны, на котором присутствовал как корреспондент. По его мнению, фигуристов попросту «сплавили». А чтобы избежать ненужных свидетелей и замести следы, даже отключали телетрансляцию якобы по техническим причинам. Именно из-за этой публикации Галинский был уволен и на семнадцать лет отлучен от спортивной журналистики. Главный редактор журнала Николай Тарасов попытался прийти на выручку своему бывшему сотруднику, и его тут же сняли.

Следом за этим грянул еще один скандал. Он случился в январе 1972 года. На носу были очередные зимние Олимпийские игры (они начинались через месяц в японском городе Саппоро), а Белоусову и Протопопова туда не взяли. Причем это решение было принято не кулуарно, а после совета с шестеркой лучших тренеров страны (Жук, Чайковская, Кудрявцев, Тарасова, Москвин, Писеев), которая пятью голосами против одного (это был Москвин, который консультировал Белоусову и Протопопова) проголосовала против того, чтобы брать «звездную» пару на Олимпиаду. Тех это решение возмутило, поскольку сами они считали себя вполне конкурентоспособными.

Между тем правда заключалась в том, что их время все-таки уже уходило. Они побеждали на Олимпиадах в Инсбруке (1964) и в Гренобле (1968), но затем перестали быть лидерами. На чемпионат Европы 1971 года они не попали, поскольку сил на хороший результат у них уже не было. В том же году они выступали на Спартакиаде профсоюзов в Первоуральске и не смогли хорошо откатать программу – постоянно падали и только и делали, что догоняли друг друга после падений. Так что решение не брать их на Олимпиаду не стало чем-то сенсационным для специалистов фигурного катания. Но сами фигуристы посчитали это оскорблением.

В середине января они пришли к руководителю Спорткомитета Сергею Павлову, чтобы уговорить его изменить свое решение. Далее послушаем рассказ одного из участников тех событий – Валентина Писеева, который в те годы руководил фигурным катанием:

«Белоусова и Протопопов пришли в кабинет Павлова. Людмила пустила слезу, и они оба стали упрашивать Павлова изменить решение. Тот спросил: «Вы уверены, что завоюете «золото»?» Протопопов нетвердо ответил: «Да… Во всяком случае, будем в тройке призеров». Павлов снова спросил: «А если не попадете в тройку, что тогда? Может такое быть?» Знаете, что сказал Протопопов? Что они точно будут в шестерке! Мол, олимпийской сборной нужны зачетные очки, вот они и внесут свою лепту в общую копилку. Павлов чуть не поперхнулся. Я видел это, поскольку тоже присутствовал при этом разговоре. Сергей Павлович дал им понять, что лучше уйти из спорта красиво. Что для спортивного руководства страны доброе имя Белоусовой и Протопопова дороже, чем те два очка, которые они принесут сборной СССР, если займут на Олимпиаде пятое место (за шестое дали бы очко). Они, кажется, не поняли. Дошли до Кирилла Мазурова, члена Политбюро ЦК, и уже тот обрабатывал Павлова. Не получилось…»

А вот как эти же события описывает О. Протопопов: «Дело прошлое, сегодня, наверное, немногие помнят, но мы готовились к Олимпиаде-72, собирались ехать в Саппоро. Фаворитами считалась пара Роднина – Уланов, вторыми шли наши ученики Смирнова – Сурайкин, мы же могли рассчитывать на твердое третье место. Как минимум. Помню, убеждал Сергея Павлова, главного спортсмена страны: «Есть шанс занять весь олимпийский пьедестал почета! Нельзя упускать возможность». Наивный придурок! Это я о себе… Нас никуда и не думали везти: «бронзу» в парном катании уже пообещали команде ГДР, а за это немцы пообещали поддержать Сергея Четверухина в соревнованиях одиночников, где позиции СССР были послабее.

По сути, нас продали, хотя по форме все выглядело вполне прилично. Перед Олимпиадой собрался тренерский совет и… Никто не поддержал наши кандидатуры. Игры выиграли Роднина и Уланов, хотя должны были побеждать Люда Смирнова с Андрюшей Сурайкиным, которым мы ставили произвольную программу. Они откатали чисто, а Уланов не выполнил обязательный элемент, не прыгнул двойное сальто, что являлось грубым нарушением. Тем не менее судьи простили ошибку. Сейчас такой фокус не прошел бы…»

Что можно сказать по поводу этих слов. Сегодня уже ни для кого не секрет, что в спорте частенько мухлюют – так было раньше, так происходит и сегодня. Причем неважно, о каком виде спорта идет речь – о фигурном катании, футболе или хоккее. Здесь стоит отметить другое. Вот Протопопов уверенно заявляет, что советские спортивные власти были в сговоре со своими коллегами из ГДР, чтобы те «натянули» лишние баллы Сергею Четверухину. Могло такое быть? Безусловно. Однако могло быть и другое: что самому Протопопову и его партнерше на каком-нибудь чемпионате мира или Европы некие судьи, вступив в сговор с советскими функционерами, также «натянули» баллы. И они стали чемпионами. Вот и получается: разоблачая других, фигурист невольно ставит под сомнение и свои собственные достижения. Вполне возможно, что именно подобная откровенность больше всего не нравилась спортивным чиновникам (а кому понравится, когда кто-то выносит сор из избы?), и они сделали все возможное, чтобы пара Белоусова – Протопопов поскорее ушли на пенсию. Произошло это в 1972 году.

В апреле Белоусова – Протопопов принимали участие в своих последних официальных соревнованиях – чемпионате СССР. Причем на нем не было сильнейших пар, однако даже при таком раскладе герои нашего рассказа не смогли прыгнуть выше головы – заняли лишь 3-е место. После чего приняли решение покинуть любительский спорт. На тот момент Протопопову шел 40-й год, Белоусовой – 37-й. Однако, уйдя из большого спорта, они не расстались с фигурным катанием – работали в Ленинградском балете на льду. А также передавали свой опыт молодым фигуристам.

Вспоминают Н. и Л. Великовы: «У Олега Протопопова всегда была такая душевная потребность: делиться тем, что у него есть. И для этого он собрал вокруг себя компанию молодых ребят, единомышленников. В ней были очень известные люди: Валентин Николаев, ныне очень известный тренер, в Америке работает, Елена Морозова, Людмила Смирнова, покойный Андрей Сурайкин. Еще несколько человек, чьи фамилии, наверное, сейчас ничего никому не скажут. И мы с Людой…

Протопопов часто выезжал за границу – а потом, когда возвращался, показывал такие вещи, которые у нас никто не видел. Как люди тренируются, как катаются. У нас ведь был в то время полный архаизм – методики времен Панина…

Олег, человек абсолютно не жадный, бескорыстный, давал нам, голи перекатной, свой магнитофон, проектор, делился записями, пленками. Поддерживал нас во всем. Протопопов катался на маленьком катке, на Васильевском острове, в церкви на набережной. Всего 16х16 метров. Это его был личный фактически лед, он мог там кататься один. Но приводил с собой всю эту нашу банду. Мы выходили оттуда в пене и в мыле, но при этом Протопопов требовал, чтобы мальчики были в бабочке, в белой рубашке и в отглаженных брюках. Эластика тогда еще не было, поэтому к каждой тренировке приходилось гладить штаны. И это нас воспитывало. Эта его школа осталась на всю жизнь…

Олег нам давал слушать музыку, под которую катался, рассказывал о своих программах, пытался нам передать свое видение фигурного катания. Это дело всей его жизни. Так, как он, никто не воспринимал фигурное катание в наше время. Он был с детства этой «бациллой» заражен, и она его не отпустила до сегодняшнего дня. Протопопов и сейчас на льду, сам катается, кому-то помогает. Потрясающий человек…»

Итак, после ухода из большого спорта Белоусова и Протопопов выступали в Ленинградском балете на льду. А в 1977 году их пригласили в шоу, проходившее в нью-йоркском «Мэдисон Сквер Гарден», и заплатили за выступление 10 000 тысяч долларов. Очень приличные деньги! Причем американцы всю сумму выдали наличными, фигуристы привезли ее в Москву и, не декларируя, сдали в Госконцерт. А взамен получили по 53 доллара 25 центов (при потолке в 75 долларов. – Ф. Р. ). В соответствии с установленной в СССР артистической ставкой.

Заметим, что почти все советские артисты, дававшие гастроли за рубежом, должны были отдавать львиную долю выручки советским финорганам. Впрочем, не только артисты. Например, знаменитый хоккейный вратарь Владислав Третьяк как-то снялся в американской рекламе и был удостоен гонорара в 50 000 долларов. Однако почти все отдал родному государству и ни слова упрека ему не сказал, поскольку понимал: таковы правила. Не он их установил, не ему их отменять.

А вот Владимир Высоцкий в январе 1979 года дал незаконные (не согласованные с советскими властями) гастроли в США и заработал на этом 38 000 долларов. И ни цента государству не отдал, сославшись на то, что деньги, мол, нужны на лечение его жены – французской коммунистки. И советские власти ничего ему поперек не сказали, и он как ни в чем не бывало продолжал свои зарубежные поездки. То есть избранные люди в СССР тоже были. Хотя Высоцкого у нас многие до сих пор считают «жертвой режима».

Но вернемся к героям нашего рассказа.

В 1979 году Ленинградский балет на льду должен был отправиться на гастроли по Бразилии. Там Белоусовой и Протопопову должны были платить по десять долларов за выступление. Планировались трехмесячные гастроли по стране, и от фигуристов требовали кататься на площадке размером четырнадцать метров на двадцать восемь. Скажем прямо, для фигурного катания размер небольшой, что чревато самыми непредсказуемыми последствиями. В итоге дело закончилось плачевно.

Наши герои выступали в Челябинске. Лед там был очень хороший, пара каталась с удовольствием, но законы аэродинамики не обманешь: площадка маленькая, им попросту не хватило места. Протопопов по привычке разогнался, а двигаться некуда. Упал на бок, его партнерша полетела в рампу, ударилась плечом, коленом, головой. Потом два месяца лежала в больнице – выкарабкивалась. Тогда Протопопов и сказал: «Все, хватит!» Лед шуток не прощает. И пренебрежительного к себе отношения не терпит. И они прекратили тренировки на маленьких катках.

Во второй половине 70-х супруги собрались было вступить в ряды КПСС, но их не приняли. Почему? Вот как они сами вспоминают об этом.

О. Протопопов : «Мы пытались вступить, чтобы иметь хоть какую-то защиту. Три года ждали очереди, но нас так и не приняли. Сказали, мол, партия рабоче-крестьянская, среди кандидатов есть не менее достойные люди, чем вы. Да, с нашей стороны это был конъюнктурный расчет. А что оставалось делать? Мне уже исполнилось 47 лет, в любой момент могли отправить на пенсию, как Володю Васильева. Выперли из Большого театра и не охнули. Так и с нами поступили бы».

Л. Белоусова : «Мы написали заявления, взяли рекомендации у Тамары Москвиной, директора питерского Дворца спорта «Юбилейный» Сергея Толстихина, но ничего не помогло».

О. Протопопов : «Даже имена на афишах не выделяли, писали в списке кордебалета по алфавиту: Люду – в начале, меня – ближе к концу. Я спрашивал: почему так? Отвечали, мол, в стране дефицит бумаги, никто специально для вас ничего печатать не будет. В глаза говорили: «Здесь вы никому не нужны». Правда, когда балет собрался на гастроли во Францию, информацию о двукратных олимпийских чемпионах набрали крупными буквами в самом центре афиши. Бумага быстро нашлась. Но мы от поездки отказались. Из принципа. Для дирекции это был настоящий шок, однако рекламу они все равно снимать не стали, обманули французов…»

А потом наступила осень 1979 года, когда Белоусова и Протопопов решились на бегство из СССР. Почва для этого уже была унавожена как в личном плане (слишком много обид у фигуристов накопилось к спортивным чиновникам), так и в идеологическом. Дело в том, что, после того как в августе 1975 года СССР подписал Хельсинкские соглашения и провозгласил политику сближения с Западом (разрядка), началась медленная, но неотвратимая вестернизация страны. Все больше советских людей стали воспринимать капиталистический мир не как враждебный себе, а наоборот – как дружественный и более продвинутый. Особенно стремительно вестернизировалась советская элита, в том числе и творческая. И хотя советская власть во второй половине 70-х сделала ряд шагов, чтобы сбить этот процесс (повысила гонорары деятелям культуры, сняла ограничения в деле улучшения жилищных проблем, а также стала более охотно отпускать их в заграничные турне), однако советская действительность все равно не могла конкурировать с западной. В итоге с конца 70-х число желающих покинуть страну в среде советской творческой элиты увеличилось в разы. Причем люди использовали любую возможность, чтобы уехать: кто-то добивался этого законным путем (через заграничных родственников и знакомых), а кто-то попросту бежал, едва такая возможность предоставлялась. В те годы рок-группа «Воскресенье» написала по этому поводу песню, где были такие строчки:

…То ли птицы летят перелетные,

То ли крысы бегут с корабля.

Во второй половине 1979 года таких побегов из СССР случилось два. Первым, в августе, сбежал молодой балерун Большого театра Александр Годунов. Он считался восходящей звездой советского балета, кроме этого снимался в кино: в ночь на 1 января 79-го по ЦТ состоялась премьера телефильма «31 июня», где Годунов сыграл одну из ролей. Короче, у молодого артиста впереди были достаточно неплохие перспективы в профессии, однако сам он посчитал иначе: ему показалось, что на Западе он достигнет гораздо большего, чем у себя на родине. В итоге во время гастролей по США Годунов сбежал из своей труппы и попросил американские власти дать ему возможность остаться в Америке. Те эту просьбу удовлетворили, поскольку любой перебежчик из СССР был для них желанным и мог принести им значительную пользу в пропагандистских баталиях «холодной войны».

Спустя месяц после этого побега случился еще один – с участием Белоусовой и Протопопова. Такая возможность им предоставилась, когда ледовое шоу Ленбалета отправилось в очередное заграничное турне – в Швейцарию. Фигуристы вспоминают:

Л. Белоусова : «Я взяла с собой швейную машинку. Заказывать костюмы для выступлений было очень дорого. Здесь тоже шила себе и Олегу, иногда помогали сестра и соседка-портниха, но там на подмогу не рассчитывала…»

О. Протопопов : «А я набрал книг по искусству и видеопленок. Получился дикий перевес, но, к счастью, в аэропорту наш багаж детально не досматривали, мы заплатили за лишний груз и сдали чемоданы. Провожал нас в Шереметьево дальний родственник, который ничего не знал о том, что мы задумали. Впрочем, об этом никто не догадывался. Даже моя мама и сестра Люды. Если бы проговорились, все могло рухнуть. Маме я позвонил уже из Швейцарии. Она сказала единственную фразу: «Не приезжайте сюда как можно дольше».

Когда проходили регистрацию на рейс до Цюриха, к нам подошла группа людей, тоже куда-то улетавших. Мол, дайте автограф. Я расписался на протянутых листках и спросил: «Кому еще? А то, может, в последний раз…»

Л. Белоусова : «Потом еще была ситуация. Мы уже приготовились ехать к самолету, но автобус долго не трогался. Команда сверху не поступала, минут сорок продолжались непонятные переговоры. А тут еще видим: тяжеленный чемодан Олега на борт забросить не могут. Представляете, наверное, наше состояние…»

О. Протопопов : «Все же взлетели, а я шепчу Людмиле на ухо: «Еще не конец. Мы на советской территории. Эти люди способны на что угодно». И в самом деле: приземлились в Цюрихе, открылся люк, а на трапе – человек. «Товарищ Протопопов? Вам нужно срочно позвонить в посольство». Спрашиваю: «Что случилось?» Слышу в ответ: «Вы должны сообщить, где будете находиться». Я честно связался. Но сперва позвонил родне и сказал, где лежат инструкции, что надо экстренно сделать. Понимал: сразу после известия о бегстве наше жилье в Питере опечатают, хотел, чтобы близкие успели забрать себе оттуда самое ценное. В нашу квартиру быстренько кого-то вселили, гараж у помойки подарили знаменитому дирижеру Евгению Мравинскому…

Советская система не терпела тех, кто выделялся из общей массы. Всех чесали под одну гребенку. А мы не захотели. Это страшно бесило, раздражало. Дошло до того, что я предложил не объявлять наш выход на лед в программах Ленинградского балета. Начинала звучать музыка, в зале зажигался свет, мы делали первое движение, и… трибуны взрывались овациями. Люди не нуждались в словах, они ждали нас, по шесть раз вызывая на бис, что дико злило руководство: «Не превращайте шоу в сольный концерт!» Когда мы уехали из страны, тут же сделали вид, будто Белоусова и Протопопов не существуют, попытались вычеркнуть наши имена из истории фигурного катания. К счастью, эта задача оказалась не по зубам…»

Бегство фигуристов произошло 22 сентября. В тот день им надо было вылететь домой, однако они вместо этого явились в полицейское управление и написали соответствующее заявление. У них забрали советские паспорта, отвезли в какой-то отель, из которого попросили никуда не уходить, заметив, что советское посольство их уже разыскивает. Спустя несколько часов супругам сообщили, что их прошение удовлетворено, политическое убежище им предоставлено.

Отметим, что те 8 тысяч долларов, которые звездная чета заработала во время тех швейцарских гастролей, она себе не оставила. Несмотря на то что деньги были переведены в швейцарский банк СБГ в Берне, фигуристы забирать их отказались. Протопопов тогда заявил жене: «Я точно знаю, с чего начнут нас поливать грязью. Поэтому эти деньги мы себе не возьмем».

На мой взгляд, бегство Протопопова и Белоусовой было вполне закономерным явлением. Есть такие люди, которые не могут прощать обид, зацикливаются на них и вечно их мысленно муссируют. Причем обиды, нанесенные чиновниками, такие люди часто переносят на страну, считая ее худшим местом на земле. И бегут из нее при первой же возможности. Выигрывают ли они от этого? По-разному. Например, тот же Александр Годунов на чужбине так и не прижился – спился и умер молодым. А Протопопов с Белоусовой вполне нормально адаптировались и жили припеваючи. Их даже не коробило то, что на родине их объявили изменниками, а бывшие коллеги даже не здоровались при случайных встречах во время заграничных соревнований. Вот как они сами об этом вспоминают.

О. Протопопов : «Мы регулярно ездили на чемпионаты мира и Европы, но нас обходили стороной, как прокаженных, в глаза не смотрели, взгляды отводили. Избегали контактов все, любую фамилию можете назвать.

Однажды оказались в лифте с Леной Чайковской. Она так старательно рассматривала стены, будто, кроме нее, в кабине никого не было. Потом в Ленинграде сказала о нас: «Болельщики спутали солнце с лампочкой, висящей на голом шнуре». В Дортмунде в туалете ледового дворца я как-то столкнулся с Москвиным. Стояли у соседних писсуаров, и Игорь Борисович тихо спросил: «Олег, как дела?» Я открыл рот для ответа, но тут скрипнула дверь, и Москвин сразу отвернулся…

Только Стасик Жук продолжал с нами общаться. Кажется, в 1985 году в Копенгагене демонстративно подошел, обнял, пожал руку и принялся расспрашивать о том о сем. А рядом стояли Роднина, Москвина, Синилкина, директор «Лужников». Говорю: «Не боишься нарваться на неприятности, стать невыездным?» Жук оглянулся и рубанул: «Да пошли они все!» Громко так произнес. Он плохо слышал, поэтому часто кричал… Видимо, позже в Москве ему объяснили политику партии, и через год Стасик уже не шумел. Незаметно шепнул на ухо: «Олежка, эти бляди не разрешают с вами разговаривать. Позвони, пожалуйста, вечером в отель».

Л. Белоусова : «А в Гетеборге в 1981 году мы сидели на трибуне, и нас позвала Майя Плисецкая. Успели обменяться парой фраз, как подбежал телекомментатор Георгий Саркисьянц и потащил ее в сторону: «Майя Михайловна, нам нужно на интервью». Плисецкая едва смогла записать наш номер телефона. Потом ночью часа два рассказывала, как ее здесь душат, Родиону работать не дают…»

Для справки. Легендарную балерину Майю Плисецкую советские власти не только душили (если, конечно, слова Протопопова являются правдой, а не выдумкой), но и на руках носили. Причем иной раз было непонятно, чего было больше. Например, в возрасте 34 лет ей присвоили звание народной артистки СССР (она стала самой молодой советской балериной с таким званием – например, Галина Уланова была удостоена такового в 41 год), в 39 лет удостоили Ленинской премии (1964). Многие советские люди согласились бы, чтобы их так «душили».

Кстати, и героев нашего рассказа советская власть неоднократно награждала. Пусть и не Ленинскими премиями, но на ордена не скупилась. Им платили приличные зарплаты, выделяли квартиры, машины (у них была престижная «Волга» ГАЗ-21). Кто-то скажет: платили за талант. Правильно! Но условия для того, чтобы этот талант расцвел, кто создавал? Советская власть. Не швейцарцы же это сделали. Наши герои сбежали туда, уже будучи знаменитыми на весь мир. А знаменитыми они стали благодаря советским «харчам», которыми они питались на протяжении не одного десятилетия. Кто измерит цену этим «харчам»? Например, если на одну чашу весов положить эти «харчи», а на другую все золотые медали, завоеванные Протопоповым и Белоусовой, что перевесит? Полагаю, что каждый из нас ответит на этот вопрос по-разному.

В Швейцарии фигуристы-беглецы поселились в небольшой деревушке под названием Гриндельвальд. Жили вдвоем, поскольку детей у них не было. Почему? Вот как на этот вопрос отвечает О. Протопопов:

«Мы не жалеем, что у нас нет детей. Все дело в том, как на это дело посмотреть. Одни нарожают детей, а потом причитают: надо же, какого балбеса родила! А сколько вокруг ходит придурков, наркоманов! Еще неизвестно, что лучше: подарить обществу вот таких людей или не рожать вообще. И потом, если бы у нас были дети, мы бы не смогли уехать из Союза. Не оставлять же их заложниками…»

Эти слова – яркий пример человеческого эгоизма, который, видимо, свойственен героям нашего рассказа. Даже рождение детей воспринимается ими сквозь призму личного благополучия. В расчет не берутся общепринятые радости материнства и отцовства. Весь вопрос сводится к тому, что дети обязательно должны стать наркоманами или придурками. Спору нет, кто-то таковыми наверняка станет. Но не все же! Но особенно убивает фраза о «ребенке-заложнике». Дескать, был бы ребенок, он обязательно помешал им сбежать с родины. Получается, ребенок плохой, а они хорошие? Впрочем, может быть, фигуристы и правы: зачем иметь детей, если не уверен, что можешь им что-то дать?

Прожив в Швейцарии почти 16 лет, Белоусова и Протопопов наконец получили швейцарское гражданство (в 1995 году). К тому времени Советского Союза уже не существовало, однако приехать в новую Россию супруги не торопились. Хотя о них тогда много писали, поскольку в капиталистической России, проклявшей СССР, все отъезжанты были записаны в герои, и про них разве что песни не слагали. Вот и Белоусова с Протопоповым были объявлены «жертвами тоталитарного режима». Однако, несмотря на то что от предложений приехать у них тогда отбоя не было, они предпочли на них не откликаться. И только в новом тысячелетии – 25 февраля 2003 года – они впервые за почти четверть века прилетели в Россию по приглашению тогдашнего главы Госкомспорта Вячеслава Фетисова. А в ноябре 2005 года они вновь посетили свою бывшую родину – уже по приглашению Федерации фигурного катания Санкт-Петербурга.

Летом 2007 года Белоусова и Протопопов приехали в Москву, чтобы принять участие в 60-летнем юбилее тренера Татьяны Тарасовой (та сама их пригласила, заплатив им хороший гонорар за выступление). Тогда же в «Экспресс газете» появилось большое (двухполосное) интервью с фигуристами, где они снова живописали свои мытарства в СССР, а также обильно полили грязью своих бывших коллег по спорту. Досталось на орехи многим: Ирине Родниной, Алексею Уланову, Станиславу Жуку, Александру Зайцеву, Валентину Писееву. Чтобы читателю стало понятно, о чем именно идет речь, приведу несколько отрывков из этого интервью.

О. Протопопов : «Я не могу себя представить за одним столом с Ириной Родниной. Два года назад на чемпионате мира в Москве она прошла мимо, не поздоровалась. У Родниной вообще нет такой привычки – здороваться».

Л. Белоусова : «Когда она давала интервью тележурналисту Урмасу Отту, то так нас поливала! А в одной провинциальной газете Роднина заявила, что мы нищие. Но при этом судимся со швейцарскими властями. Полный бред. Да она хоть знает, как это дорого – судиться на Западе?!»

Здесь прервем фигуристов для небольшой ремарки. Дело в том, что к Ирине Родниной у них, судя по всему, есть как профессиональные счеты, так и личные. Что касается первых, то о них мы уже говорили: именно Роднина (в паре с Алексеем Улановым) оттеснила их с первого места как на внутрисоюзных соревнованиях, так и на мировых. Что касается личных обид, то они известны далеко не всем. А кроются они в тех словах, которые Роднина несколько раз произносила в своих интервью. Вот что она, к примеру, поведала изданию «Бульвар Гордона»:

«Когда Белоусова и Протопопов уехали, это стало сенсацией. Дело в том, что в других видах спорта такое время от времени происходило, но в фигурном катании не было никогда. Просто Олегу в тот момент очень многое не только в нашей стране не нравилось, но и в его жизни. Мне, наверное, сложно понять, какие он чувства испытывал, потому что я никогда не проигрывала, а для многих спортсменов, которые проиграли, это была незаживающая рана.

Я видела знаменитого штангиста Юрия Власова, когда он пытался вернуть себе чемпионский титул, – мы ходили тогда в зал штанги, работали с тяжестями, и его тренер Багдасаров нам помогал. Помню, еще спросила Сурена Петросовича: «Как вы думаете, Власов вернется?» – и услышала: «Нет!» – «Почему?» – удивилась я (мне было, наверное, лет 16–17). «Понимаешь, – сказал он, – спортсмены есть разные. Одни постепенно идут к результату, точно так же, как в жизни, балансируют то выше, то ниже – сегодня на одну-две ступеньки могут упасть, а завтра подняться – и к этому, в общем, готовы. Другие стремительно врываются на пьедестал, но если вдруг падают, обратно, как правило, не возвращаются».

Это мне крепко запомнилось, и знаете, когда спустя много лет Власов уже стал народным депутатом СССР, участником Межрегиональной группы, все равно было заметно (во всяком случае, мне), что это в нем не зажило. Так же болезненно реагировали на поражение и другие спортсмены. Лично я на соревнованиях никогда не испытывала страха, но дико боялась до этого: едва начинался новый сезон, теряла покой. Чтобы не прийти с этим ужасом на очередной чемпионат, работала как ненормальная, делала все и даже больше.

Сама я никогда не хотела остаться на Западе. Я же знала, как остались они – Белоусова и Протопопов… Должна сказать, что буквально через три дня после этого мы выступали в Вене, и нас, конечно, предупреждали, чтобы мы не общались ни с ними, ни с прессой… Самое удивительное, что вопросов по Белоусовой и Протопопову практически не было, и я поняла, что на Западе это не сверхсенсационное событие. Начнем с того, что уехали спортсмены, которые уже сошли с арены, люди в возрасте, вдобавок, насколько известно мне, гонорары у них, по большому счету, были копеечные. Да-да, хотя они и двукратные олимпийские чемпионы, но катались за мизерные деньги, а остались потому, что им посчастливилось получить от одной дамы наследство… Белоусова и Протопопов всячески это скрывают, а я их секрет совершенно случайно узнала, и, когда где-то сказала о нем, они на меня дико обиделись.

Думаю, наследство было небольшое. Оно им досталось «на предъявителя» – есть такая форма, но все-таки первопричина их поступка – в психологии людей, всю жизнь посвятивших фигурному катанию и проигравших…

Поверьте, я не пытаюсь их осуждать… По молодости вообще относилась к каким-то моментам спокойно: ну проиграла – и проиграла… Азарт появился потом, и хотя работала профессионально, к вершине меня подводили долго – это не случилось в один день…

Постепенно желание победить стало моей мечтой, идеей фикс, ради которой я могла расстаться со всем. Просто Жук очень четко мне объяснил, что срок, который отмерен в спорте, короткий, и остальные радости в жизни можно получить позже – все, кроме этой… Кому-то на достижение высочайших результатов отведено три-четыре года, счастливчикам – целых шесть… У меня этот период оказался несколько больше…»

И вновь вернемся к интервью Белоусовой и Протопопова, где они весьма нелестно отзываются не только о Родниной:

О. Протопопов : «На чемпионате мира в Москве мы оказались на трибуне рядом с Алексеем Улановым. Он сидел на один ряд повыше. Я уверен, что он видел и меня, и Люду. Но сделал вид, будто не заметил».

Л. Белоусова : «А мог бы извиниться за прошлое! Нас осуждал, что мы уехали за границу, а сам что сделал? Как только началась перестройка, улетел в Америку. Сейчас живет в Калифорнии. (Отметим, что Уланов именно улетел, а не сбежал на Запад «тайными тропами». – Ф. Р. ). Знаете, жизнь все расставляет по своим местам. Тогда, в 2005-м, к нам в Москве подходили болельщики. Брали автографы, просили сфотографироваться. А Уланов сидел один, к нему никто не подошел. Люди забыли его, не узнали».

О. Протопопов : «Когда Смирнова забеременела, Уланов совсем не обрадовался. Он не хотел ребенка. И даже бил ее ногой в живот! Они вместе уехали в Америку, но потом развелись. Люда вернулась в Питер…

Жук в одном из интервью опрометчиво заявил, что Александр Зайцев (а он был худеньким парнем, силенок ему не хватало) за месяц увеличил мышечную массу на шесть килограммов. Вы представляете, что это такое? Без допинга так укрепить мускулы за месяц невозможно! Стасик явно его чем-то кормил. А сейчас бы хрен им – никто бы не дал Родниной и Зайцеву выиграть шесть чемпионатов мира подряд. Теперь вот за такую маленькую штучку дисквалифицировали бы на два года.

Я не знаю, почему Роднина бросила Сашу. Говорят, импотентом стал. И пил по-черному. Но это их дело…»

Вот так, облив коллег грязью с ног до головы, фигуристы-беглецы о своем житье-бытье рассказали следующее:

О. Протопопов : «Мы что – дряхлые старики? У нас в Америке, в Лейк-Плэсиде, есть хорошая знакомая – Барбара Келли. Ей 80, она чемпионка США среди фигуристов в своей возрастной категории. Вот на кого надо равняться! К Барбаре мы приезжаем каждый год на несколько месяцев, арендуем у нее жилье и каток. А еще мы занимаемся виндсерфингом…»

Л. Белоусова : «Минувшей зимой у себя в Швейцарии, в Гриндельвальде, мы увидели на катке знакомое лицо. Ба, да это же наш врач, а мы его еле узнали! Потому что к врачам почти не ходим. Правда, Олег каждые два года проверяет зрение – ему нужна справка для вождения машины».

О. Протопопов : «Я сижу за рулем с 1964 года. И ни разу не попадал в аварии».

Лучше умереть на льду, чем в клинике для стариков!

24 года не видела Россия своих первых олимпийских и мировых чемпионов по фигурному катанию! С тех самых пор, как в 1979 году они не вернулись с зарубежных гастролей. «Сбежали», как звучала официальная версия. Молчание поглотило их имена настолько глубоко, что в справочнике «Все о советских олимпийцах» издания 1985 года их имена даже не упомянули… Между тем «изменники родины» до сих пор не расстались со льдом, участвуют в показательных шоу, не бедствуют и находятся в потрясающей форме. Накануне открывающегося 14 марта в Москве чемпионата мира по фигурному катанию Людмила Белоусова и Олег Протопопов вновь приезжают на родину в качестве почетных гостей. Приезжают, прервав свой плотный тренировочный график.

Без ругательно-издевательского подтекста о них стали говорить лишь с началом перестройки. И я, помню, растерялась перед первым своим с ними интервью, увидев на лице «врагов народа» искренние, доброжелательные улыбки. Мы проговорили тогда очень долго – о фигурном катании, об их жизни в Швейцарии, о подготовке к зимним Играм-98 в Нагано (участвовать в которых они в итоге не смогли только из-за бюрократической неразберихи), о жизни вообще… И лишь однажды в словах Людмилы и Олега мелькнула плохо скрытая обида – когда заговорили о России. «Мы отрезали от себя прошлое раз и навсегда. Мы люди очень решительные. Зачем нам возвращаться туда?» Но два года назад на приглашение Вячеслава Фетисова («Такой чести нам не оказывали за 48 лет нашей спортивной жизни») все-таки не смогли ответить отказом.

Оттаяли…

В Санкт-Петербурге, куда они отправились, захватив с собой коньки, их появление на льду скромного тренировочного катка публика встретила овацией, которая не стихала несколько минут. Они не выступали перед земляками с показательными номерами, просто тренировались в родном дворце спорта «Юбилейный», построенном после настойчивой просьбы Олега по приказу самого Хрущева. Катались для себя и для самых преданных своих болельщиков, которые когда-то со всей страны присылали им в письмах по рублю на строительство этого самого катка. Передать словами то, что делали на льду семидесятилетние олимпийские чемпионы, трудно. Оторваться – невозможно. Скажу только, что только тогда, когда увидела все своими глазами, наконец, поняла, как прав был один немецкий коллега, утверждавший, что «изменниками» Белоусова с Протопоповым могли стать, только если бы остались в Советском Союзе. Ибо тогда они изменили бы цели своей жизни – Его величеству фигурному катанию. Теперь я знаю, почему они уехали…

Свободу дарит лед

Сегодня Протопоповы говорят, что, несмотря на тяжелые годы забвения на родине, они ничего не стали бы менять в своей жизни: «Наше решение уехать было правильным и своевременным, потому что люди нашего склада, люди, принадлежащие к миру искусства, вероятно, более чувствительны к тому, что происходит в стране, к тем глубинным процессам, которые в конечном счете привели к сегодняшней ситуации. Но политики в нашем отъезде не было никакой. Просто мы поняли, что дома мы – чужие, что нам не дадут оставаться на льду так долго, как бы мы хотели и могли. В СССР с нами могли сделать все что угодно. Кстати, Александр Гаврилов, бронзовый призер чемпионата мира в паре с Татьяной Жук, сидел в психиатрической больнице за «вольные высказывания», после чего навсегда покинул фигурное катание. Нам не хотелось повторить его участь».

Те, кто знал их в те годы, говорили, что поведение Белоусовой и Протопопова действительно не укладывалось в привычные нормы. Они не давали управлять собой. Наверное, в этом и кроется суть их конфликтов с советским спортивным начальством. Слишком свободно они себя ощущали, и никто не задумывался тогда, что свобода эта шла ото льда – только там они и могли понять весь смысл этого слова. И это состояние раскованности не могло не переноситься в обычную жизнь. Те, кто хотел, чтобы они ушли, прекрасно понимали – их сила только в том, что они каждый день выходили на лед. Если потеряют его – потеряют все.

Ласточка как ракета

Каждый год они появляются на широкой публике в августе – в американском Лейк-Плэсиде, где тренируются с мая по сентябрь, и в октябре – на традиционном шоу олимпийских чемпионов в Бостоне, средства от которого идут на борьбу с раковыми заболеваниями детей. Принимают их стоя. И не только потому, что Белоусова и Протопопов являются сегодня единственными русскими двукратными олимпийскими чемпионами в парном катании, кто продолжает выступать до сих пор. Но и потому, что до сих пор исполняют элементы, которые ни одна из современных пар не может повторить.

Сегодня это звучит наивно, но названия своим уникальным элементам они давали, опираясь на события, происходившие тогда в СССР, – прославляли отечество. Их знаменитая на весь мир «ласточка» – когда партнеры скользят вместе, а потом Людмила отделяется и начинает уходить вперед – символизировала… запуск ракеты. «Космическая спираль» – первый выход космонавта Леонова в открытый космос… « Мы всегда жили на льду, как в жизни, а в жизни – как на льду», – объясняли они. А сестра Людмилы рассказывала, что знаменитая «ласточка» (такое могли придумать лишь настоящие фанаты) родилась в их воображении в тот момент, когда они наблюдали, как крутилась монетка, упавшая на пол…

Сила – в годах

Олег Алексеевич признается, что чувствует за собеседника неловкость, когда слышит: «А когда вы выступать закончите?» Парирует тут же: «Никогда». Пока собеседник приходит в себя, объясняет: «На наш взгляд, фигуристы сегодня не могут прийти к совершенству, потому что слишком торопятся. Знаете, как бывает: люди несутся куда-то, чтобы в один прекрасный момент остановиться и задуматься – зачем все это? Осознание того, что не нужно торопиться, приходит позже, с годами. Как говорят, если бы молодость знала, если бы старость могла… Наша сила – в наших годах. В том состоянии, когда мы и знаем, и можем. В сущности, поэтому мы и остаемся на льду до сих пор, поэтому собирались в свое время участвовать в Олимпийских играх в Нагано. Хотели попытаться соединить прошлое, настоящее и будущее».

Феномен Протопопова

Протопоповы признались, что во время прошлого пребывания в России больше всего их спрашивали о самочувствии. Оба не очень любят говорить на эту тему, но для «Новых Известий» сделали исключение, рассказав попутно и о своем визите к петербургскому ученому Владимиру Волкову, который занимается методикой продления человеческой жизни, и о своих намерениях (на полном серьезе) кататься до 100 лет, а может, и больше. Но мало кто знает, что в годы расцвета Людмила Белоусова и Олег Протопопов здоровьем не блистали. Увидев в дневниках их звездного периода в графе «пульс» у Олега Алексеевича цифру 40, подумала – ошибка. Оказалось, ничего подобного. 40 – это еще хорошо! Обычно у него пульс выше 20–30 ударов в минуту не поднимался. Аритмия сопровождала его всю спортивную карьеру. Позже врачи в Швейцарии не верили, что с таким сердцем можно было выиграть две Олимпиады. Завели на него папочку с надписью «Феномен Протопопов», на всяких своих конференциях показывают. Знали бы еще, что на Олимпиаде в Гренобле (операцию делать тогда было нельзя) за второе «золото» он боролся с кровотечением в почках…

Это не истязание

Сегодня на открытом катке в Грюнденвальде они тренируются от двух до пяти часов ежедневно. В зависимости от самочувствия. А оно, как правило, не подводит. Утром дома делают небольшую разминку, стоят на голове, то есть на руках вниз головой. Затем, уже на катке, как следует разогреваются, работают, а, сняв коньки, еще какое-то время проводят в зале. Кстати, Людмила до сих пор спокойно может сесть на шпагат. Когда спрашиваешь их – не боятся ли на льду ошибиться, упасть, – Олег Алексеевич с улыбкой, как всегда, обескураживает: «Если в 70 лет я поднимаю партнершу не хуже, чем в 30, чего бояться? Для того чтобы чувствовать себя на льду уверенно, мы, собственно говоря, и тренируемся».

К слову, весят они сегодня почти так же, как в годы своего триумфа. Людмила 41–42 кг, Олег – 64. Говорят, примерили на днях костюмы, в которых на Олимпиаде в Гренобле блистали… «Это не истязание, а элементарная дисциплина, – убеждены они. – Нам нравится всегда быть в форме. К тому же мы всегда были склонны считать, что лучше умереть на льду, чем в клинике для престарелых. Когда организм спортсмена молод, многое компенсируется само собой, быстрее идет восстановительный процесс после нагрузок. Нам же – коль мы намерены кататься долго – только остается содержать себя в идеальном порядке. Вот почему мы не истязаем себя диетами, а просто соблюдаем режим. Следуем системе раздельного питания, регулярно чистим организм от шлаков. Это давно уже стало стилем и нормой нашей жизни».

От себя добавлю: каждое лето на Гавайях, где уже много лет фигуристы проводят отпуск, они катаются на серфинге, ныряют в океан и… занимаются подводной охотой.

К нам еще вернутся

Людмила Евгеньевна и Олег Алексеевич принципиально не занимаются тренерской деятельностью: «У Чайковского, Моцарта тоже ведь не было своих учеников». Берегут энергию и силы на собственное творчество. Они не смогли себе позволить продолжить себя в собственных детях. «Мы были вовлечены в фигурное катание настолько, что даже не думали об этом». Но оставили прекрасное наследство всему фигурному катанию. Как сказал президент Федерации фигурного катания России Валентин Писеев, чтобы получить мировой чемпионат, России потребовалось завоевать 73 (!) золотых медали только на первенствах мира, и начиналась вся эта история именно с Белоусовой и Протопопова.

«Нет, – говорит Олег Алексеевич, – мы ни о чем не жалеем.О чем жалеть, когда тебе столько лет. Мы – счастливые люди. Единственное, чего сейчас хотим, – закончить фильм о своих выступлениях, чтобы люди увидели все своими глазами. Потому что уверены: наше творчество опередило современное фигурное катание на много лет вперед. К нашей гармонии спортсмены еще вернутся. Вот увидите».
________________________________________ _______________

Справка «НИ»

Людмила Евгеньевна БЕЛОУСОВА родилась в 1935 году в Москве, Олег Алексеевич ПРОТОПОПОВ – в 1932 году в Ленинграде. Олег пережил ленинградскую блокаду. Фигурным катанием оба начали заниматься невероятно поздно: он в 15 лет, она – в 16. В 1954 году впервые вышли на лед вместе. В историю фигурного катания вошли прежде всего как создатели совершенно нового, лирико-драматического стиля в парном катании. Двукратные (1964, 1968 гг.) олимпийские чемпионы. Первая русская спортивная пара, завоевавшая «золото» на зимних Играх, чемпионатах Европы и мира. Четырехкратные (с 1965 по 1968 г.) мировые и европейские чемпионы, многократные чемпионы СССР. В 1979 году покинули Советский Союз и с тех пор проживают в Швейцарии, в Грюнденвальде.
________________________________________________________
ОКСАНА ТОНКАЧЕЕВА, «Газета Новые Известия», 11 марта 2005 г.

Алексей Кузнецов: Говорит Радио Свобода. "Лицом к лицу. Лидер отвечает журналистам", еженедельная программа московской редакции Радио Свобода.

Сегодня у нас не обычная программа. Впервые ее героем становится не один человек. Их двое. И мы легко пошли на такое нарушение традиций, потому что эти люди всегда вместе. У нас в гостях Людмила Белоусова и Олег Протопопов. Знаменитые фигуристы, двукратные олимпийские чемпионы впервые после 24-летнего отсутствия приехали в Россию.

Первый вопрос. Вы в России уже или всего лишь несколько дней. Скажите, уехали бы вы из сегодняшней страны, или впечатлений для далеко идущих выводов пока недостаточно?

Людмила Белоусова: Из сегодняшней страны мы бы не уехали.

Олег Протопопов: Я присоединяюсь к Людмилиному мнению.

Людмила Белоусова: Это совсем другая страна, куда мы сейчас приехали. Абсолютно другая страна по сравнению с тем, что было когда-то.

Олег Протопопов: И другие люди. Я бы сказал, это другой менталитет. Я не говорю о простых людях. Простые люди, как они любили нас, так они и любят до сих пор. Знаете, русские люди, они если любят, то уже, как говорится, как в доску любят. А если уж не любят, то это дело плохо.

Алексей Кузнецов: О фигурном катании, о том, какой увидели сегодняшнюю Россию знаменитые советские спортсмены Людмила Белоусова и Олег Протопопов, говорят журналисты Родриго Фернандес, обозреватель газеты "Эль Паис", и Зифа Архенчеева, обозреватель газеты "Московские новости". Ведет программу Алексей Кузнецов.

Мы начинаем с биографии наших гостей.

Людмила Белоусова и Олег Протопопов - одна из самых знаменитых спортивных пар в истории советского и мирового фигурного катания. Вместе они выступают с 1954 года. Чемпионы Олимпийских игр в Инсбруке в 1964 году и Гренобле в 1968 году. Четырежды - с 1965 по 1968 годы - они становились чемпионами мира и Европы. Награждены двумя Орденами Трудового Красного знамени.

В 1979 году эмигрировали из Советского Союза и с тех пор живут в швейцарском Гриндельвальде, получив гражданство Швейцарии в 1995 году. До сих пор продолжают тренироваться и выступать. Несколько лет назад Международный союз конькобежцев наградил их своим самым престижным призом (Кубком Жака Фавара) за вклад в развитие мирового фигурного катания.

В течение последних семи лет регулярно выступают на Радио Свобода с комментариями ко всем крупным турнирам, и причем не только по фигурному катанию.

Людмила Евгеньевна и Олег Алексеевич, по традиции нашей программы, я спрашиваю: не ошиблись ли мы, рассказывая вашу выдающуюся биографию?

Людмила Белоусова: Абсолютно все правильно.

Алексей Кузнецов: Давайте перейдем к разговору о сегодняшнем вашем приезде. Мне кажется, на сегодня это самое главное событие в вашей и в нашей жизни. И оно совпало с тем, что 1 марта исполняется 50 лет со дня первого выхода в эфир Радио Свобода. В этом смысле ваше появление здесь, я думаю, знаменательно.

Людмила Белоусова: Конечно, мы поздравляем. 50 лет - это хороший возраст. Мы, правда, младше немножко. Мы начали кататься годом позднее, в 1954 году. То есть мы катаемся 49 лет. На будущий год у нас будет юбилей. В этом году у вас, на будущий год у нас.

Алексей Кузнецов: А в прошлом году у вас был юбилей, Олег Алексеевич.

Олег Протопопов: Да, в прошлом году.

Алексей Кузнецов: Наши поздравления. На этот раз уже сегодня.

Олег Протопопов: Благодарю вас за это поздравление. Первое официальное поздравление было от Вячеслава Фетисова, председателя Госкомпорта. И, в общем-то, благодаря его усилиям и его инициативе сегодня мы появились здесь. Потому что нам сделали такое официальное предложение посетить Россию, и Вячеслав Фетисов сказал, что "Россия ждет вас". И, естественно, после таких слов мы не могли отказаться и не поехать.

Алексей Кузнецов: Зифа Архенчеева, обозреватель газеты "Московские новости". Прошу.

Зифа Архенчеева: Я просто восхищаюсь вашим семейным союзом. Вот в чем секрет вашего семейного долголетия? Вот обычно говорят люди, что через 5 - 10 лет любовь проходит, остается привязанность, дети, уважение, совместная работа. Вот в вашем случае, что? Или, действительно, любовь живет в вас по сей день?

Людмила Белоусова: Ну, во-первых, конечно, любовь продолжает жить. У нас детей нет, потому что у нас не было времени для детей. И если бы у нас были дети, они были бы в Советском Союзе заложниками. Но мы считаем, что у нас очень много детей, потому что абсолютно все фигуристы - это наши дети.

Почему еще? Такая любовь, любовь к нашей не то что работе, а к нашему искусству, общая любовь. И поэтому этот союз, когда люди любят что-то общее, у них есть общие интересы, общие взгляды, и поэтому их союз всегда дольше.

Зифа Архенчеева: А вы сейчас признаетесь друг другу в любви?

Людмила Белоусова: Каждый день.

Олег Протопопов: Каждый день.

Людмила Белоусова: Каждый день. Особенно когда я что-нибудь вкусное приготовлю.

Олег Протопопов: Когда она приготовит хороший обед, так вкусно все, я целую ей ручки, говорю: "У тебя золотые ручки". А этой золотой ручке потом на тренировке нужно на одной ручке делать поддержку. Так что у нее очень крепкие ручки, хорошие.

Людмила Белоусова: На тренировках еще говорится "золотые ножки".

Олег Протопопов: "Золотые ножки".

Людмила Белоусова: Потому что если я когда-нибудь что-то там придумываю, какие-то шаги, - "золотые ножки".

Зифа Архенчеева: А вы помните свое первое признание?

Олег Протопопов: Вы знаете, вообще мы не признавались друг другу ни в чем никогда. Оно как-то произошло само по себе. В 1954 году Людмила приехала сама в Ленинград. Она была москвичкой, а я служил во флоте. И когда мы захотели выступать вместе, то официальный спорткомитет нам сказал, что "вы знаете, во-первых, вы очень старые уже" (ей уже было 20 лет, и мне было 23 года, я был матросом Балтийского флота, в боцманской команде служил).

В клубе нашем, это был клуб "Динамо", тогдашний тренер Петр Орлов сказал: "Мне тут варягов не надо. Чего это ты пригласил какую-то москвичку? Не мог себе в Ленинграде найти какую-нибудь девочку хорошую?" Но вот как-то получилось, мы с ней встретились в Москве на первом искусственном в Советском Союзе катке размером 9 метров на 9 метров. Нас пригласили быть демонстраторами. Но мы в жизни занимались парным катанием, но постольку поскольку мы были самые молодые из всех, кто там присутствовал на этом семинаре, потому что приехали тренеры из разных городов Советского Союза, такие уже довольно тучные, а мы были самые молодые, и он говорит: "Давай, попробуй. Вот мы вам будем читать...".

Людмила Белоусова: Инструкцию.

Олег Протопопов: "... инструкцию, как держать партнершу, а ты соображай, что делать".

А потом мы уже более серьезно к этому отнеслись. Мы думаем: надо попробовать на льду. И вот мы вышли на лед. Это было в Марьиной роще, этот каточек построили энтузиасты фигурного катания московские. И мне, конечно, очень хотелось лицом в грязь не ударить - девочка все-таки, я смотрю на нее, хорошая девушка такая, и показать, как я могу кататься на коньках. Потому что я уже к тому времени был чемпионом Ленинграда в одиночном катании.

Когда мы разбежались, как-то она поехала по кругу, да я поехал по кругу, и как-то у нас перекрестились так дороги, и никак не разъехаться было. И руками мы сцепились, и получилось: она слева направо, а я справа налево. И так и получилось, вроде бы как, у нас первое парное вращение. Но мы об этом не знали, что оно продлится на 48 лет.

И какой-то мужчина сказал: "А вы давно уже катаетесь? Вы вообще ничего так". Вот, видимо, вот это слово, вовремя сказанное, оно, возможно, сыграло вот эту удивительную какую-то штуку с нами.

И после этого Людмила приехала в Ленинград, и вот там вот и началась вся наша, как говорится, история. Но в любви мы не признавались. Понимаете, когда парное катание, оно, это такой вид спорта, когда (хочешь или не хочешь) соприкасаешься с женщиной и мужчиной.

Алексей Кузнецов: Это уже само по себе есть любовь, очевидно.

Олег Протопопов: Да. Да. И, возможно, здесь и не нужны были никакие слова, потому что человек через руку ощущает все.

Алексей Кузнецов: Слово Родриго Фернандесу, обозревателю газеты "Эль Паис".

Родриго Фернандес: От любви к политике. Вы вспомнили про Советский Союз. Сейчас родилось целое поколение с тех пор, как вы уехали. Вот, наверное, интересно им узнать, почему же все-таки вы решили уехать, и почему вы ждали практически 10 лет, чтобы принять это решение.

Людмила Белоусова: К сожалению, тогда возможностей не было никаких, чтобы уехать. Из Советского Союза можно было только убежать, а не уехать. Это была, как вы знаете, закрытая страна, и мы могли уехать, только лишь если нас приглашают там на выступление, мы могли только остаться. Что мы и сделали.

Наступил такой момент, когда мы были, видимо, в тягость и спортивным властям, и властям балетным, где мы участвовали в Ленинградском шоу на льду. Назывался он "Ленинградский балет на льду". Одни говорили: "Вы слишком театральны", а другие говорили: "Вы слишком спортивны". И кто мы были на самом деле, мы не знаем.

Короче говоря, когда нас уже практически из спорта...

Олег Протопопов: Выгнали.

Людмила Белоусова: ... выгнали. Мы целый год добивались работы в "Ленинградском балете на льду". Нас не хотели принимать. Усилиями обкома была очень интересная...

Олег Протопопов: Тяжба была... такая тяжба. Министр культуры Екатерина Фурцева...

Людмила Белоусова: Она была...

Олег Протопопов: ... вот она относилась к нам...

Людмила Белоусова: Очень хорошо относилась к нам.

Олег Протопопов: Да, очень хорошо. И она говорила: "Ребята, переезжайте..."

Людмила Белоусова: В Москву

Олег Протопопов: "... из Ленинграда в Москву". Я сказал: "Я родился в Ленинграде. Я и умру в Ленинграде".

Людмила Белоусова: При помощи Фурцевой нас все-таки приняли в "Ленинградский балет на льду". Очень нас приняли в штыки все, потому что мы были как бы звезды. Тем не менее в программах наших имен никогда не было. Они мотивировали это тем, что у них не было бумаги для того, чтобы написать, что принимают участие в балете такие-то и такие-то.

И этот балет выступал на маленькой площадке. Для нас это было очень тяжело, перестраиваться с большой ледяной арены на маленькую арену. И отдушиной для нас было, когда нас приглашали на показательные выступления в какие-то другие страны, такие как в Америку. Нас приглашали. Дик Батен приглашал в Германию, в Швейцарию. Но эти приглашения были редки.

Олег Протопопов: Вернее, нас отпускали редко.

Людмила Белоусова: Да. Приглашения были.

Олег Протопопов: А приглашений было много. Каждый год.

Людмила Белоусова: Много. А отпускали редко, потому что говорили, что есть такое постановление, как будто бы "можно отпускать вас только раз в два года".

Олег Протопопов: Так и делали.

Людмила Белоусова: В 1979 году, когда нас один швейцарский импресарио пригласил, мы уже сидели на чемоданах, нам в Министерстве культуры сказали: "Обстановка изменилась. Мы вас послать не можем".

Олег Протопопов: За границей был Георгий Товстоногов, знаменитый ленинградский режиссер, так его из Германии срочно вызвали, чтобы он приехал в Ленинград, "что-то произошло".

Людмила Белоусова: Но в конце концов мы стали добиваться, чтобы поехать выступить. Нас пытались удержать, но все-таки мы обманули обком партии. В то время "Ленинградский балет" собирался ехать в Бразилию выступать. Они нам предложили поехать вместе с этой компанией, мы сказали: "Да, мы поедем в том случае, если вы отпустите нас до этого выступить в Швейцарии на большом поле. Для того чтобы мы могли просто потренироваться".

Олег Протопопов: Слово "обмануть" - это нехорошее слово. Мы никогда никого не обманывали. Но нас очень много раз обманывали. И поэтому Людмила выразилась так, "обмануть". Мы, в конечном счете, поняли, что с нами просто играют.

И им понадобилось использовать наше имя, чтобы дать "Ленинградскому балету" поездку в Бразилию на 3 месяца, на 90 спектаклей (каждый день один спектакль). Но они предлагали выступать на ледяном поле 27 метров на 18 метров. Понимаете, что это такое? Это кошмар просто, когда вам нужно сдерживаться, чтобы только не заскользить быстрее.

Людмила Белоусова: Это то же самое, что пианисту, например...

Олег Протопопов: Дайте в одну октаву играть концерт Чайковского. Как хочет, так вот... Вот ему нужно там, а нет, только здесь.

И у нас была страшная травма в Челябинске однажды. Мы упали вместе с поддержки. У Людмилы было сотрясение мозга. Я сказал: "Я больше никогда не буду кататься на этом льду". Это как птица в клетке бьется.

Когда они нам предложили кататься вот на этом маленьком, крошечном льду, они говорят: "Слушайте, да они ничего там не понимают в этом фигурном катании. Ну, подвигайтесь немножко..." Я говорю: "Вы знаете, это не в наших правилах. Мы двукратные олимпийские чемпионы. Мы представляем Советский Союз. И вы хотите что? Чтобы мы вышли на этот лед, что, с полотенчиком на руке? Так сказать, извините, пардон. Я ничего не могу сделать на этом льду, потому что это невозможно просто". А потом спрашиваю: "А скажите, пожалуйста, сколько вы будете платить за это? Вы будете рекламу на нас делать. - Ну, как? Как всем. 10 долларов у нас все..." Я говорю: "И даже последний ряд кордебалета у вас будет получать 10 долларов? - Да, у нас равенство" Тогда я и сказал Людмиле: "Людмила, мы с тобой никогда никого не обманывали. Нас за это очень не любили: за то, что мы говорили напрямую то, что думали, и, как говорится, правду-матку в глаза. И они нас за это просто ненавидели. Но мы их обманем один раз и на всю жизнь. Они нас будут помнить".

И мы сказали: "Хорошо. Мы поедем. Попробуем. Но вы должны нам дать возможность выехать, чтобы подготовиться, покататься на этом маленьком каточке". Хорошо. И вот они нас отпустили. А до этого они нам сказали: "Мы, конечно, не против ваших выездов, но только с коллективом".

Вот поэтому тогда мы и сделали так. Это было единственное решение согласиться, и когда они нас уже выпустили, потому мы им сказали: "До свидания".

Алексей Кузнецов: Людмила Евгеньева, Олег Алексеевич, одной из причин вашего отъезда были не только политические и не только экономические какие-то вещи, но и спортивная составляющая. В то время менялся стиль не только в спорте, не только в искусстве, но и вообще во всеобщем антураже советской жизни. В фигурном катании это знаменовало собой появление пары Ирина Роднина и Алексей Уланов, ярко выраженной пары такого атлетического, спортивного стиля. Думаю, что ваше вытеснение, то, как вас вытесняли из фигурного катания, из спорта, во многом было связано еще и с этим - с тем, что вы в принципе не могли в таком стиле работать и такому стилю подчиняться.

Олег Протопопов: В Советском Союзе тогда они не могли позволить открытой конкуренции двух различных стилей катания - художественное катание и атлетическое катание. Это примерно было так же (я сравниваю), как на Горьковском заводе выпускают машины. Вот в этом месяце они дают только синие машины, а вот в следующем месяце, который вы хотите купить, там, предположим, серебристую машинку, это будет только в следующем месяце.

И вот когда нам говорили: "Вы театральные. Вы слишком театральные, а не спортивные, а у нас сейчас атлетическое направление", то это вот было примерно то же самое. То есть если бы продолжалась конкуренция двух противоположных стилей, я думаю, что фигурное катание от этого бы только выиграло. И это не имело никакого значения, какое мы займем место, для фигурного катания. Но для развития этого вида спорта это имело огромное значение.

В 1972 году административно нас отстранили от выступлений. Потому что у нас были все на этот счет, так сказать, основания, что нас пошлют на эти Олимпийские игры. Но нас на них не послали, потому что сказали: "Вы знаете, вы будете нервировать членов сборной команды СССР". А я тогда спрашиваю: "Если вы считаете, что мы старые, у нас нет скорости, у нас нет элементов, а вы сильные, так чего вам нервничать тогда?"

Ну, в общем-то, мы все понимали. Происходила совершенно, так сказать, понимаете, такая закулисная игра, потому что мы говорили (мы были, вообще, такими патриотами), мы говорили: "Мы вам обеспечим советский пьедестал. Пусть будет кто угодно, кто будет самый сильный. Мы будем (3 пары советские) стоять на этом пьедестале. Роднина - Уланов, хорошо. Смирнова - Сурайкин, наши ученики, которые заняли второе место. Мы будем третьи стоять. Но главное ведь советский пьедестал!". А оказывается, все очень было просто. Мужское фигурное катание советское было очень еще слабое. И вот Сережа Четверухин, он впервые стал серебряным призером. Он был прекрасный фигурист. Но не без помощи, понимаете? Потому что чтобы Сережу поставили на второе место, нужно было чем-то рисковать, нужно было чем-то платить. А за это сделали третью пару Гроска - Гельман из ГДР, и их поставили на третье место советские судьи, поддержали. Но гэдээровский судья поддержал советского Сережу Четверухина. И он стал серебряным. Вот так вот получалось.

Алексей Кузнецов: Эта история лишний раз доказывает, что утверждение "Спорт вне политики" ложно и не отвечает действительности, как мне кажется.

Олег Протопопов: Абсолютно верно.

Родриго Фернандес: Я хотел бы продолжить разговор о стилях. Вы, наверное, естественно, следите за фигурным катанием сейчас. Хотелось бы знать, во-первых, кого вы считаете сейчас лидерами. Есть канадская пара и русская пара, есть китайская пара. И потом, что вы думаете о разговоре, что слишком много элементов танцев начинает использовать сейчас, например, русская пара? Ваше видение сегодняшнего парного катания?

Олег Протопопов: Я не знаю. Может быть, кому-то покажется устарелой наша философия фигурного катания, но мы считаем с Людмилой, что высшей формой мастерства в фигурном катании является танец. То есть когда все технические элементы, движения, позы, все объединено таким образом, что вы даже не можете отделить их одно от другого. Это так же, как в свое время говорил знаменитый, выдающийся русский американский хореограф Джордж Баланчин. Он говорил: "Я хочу увидеть музыку и услышать движение". Вот таково наше кредо в фигурном катании.

Поэтому говорить о том, что вот у них много танцев, а что, например, у другой пары танцев не было... Фигурное катание - это артистический вид спорта. Потому что в противном случае он бы никого никогда не привлекал. Фигурное катание именно живет за счет этого. Потому что это романтика фигурного катания. С него начинался, так сказать, прошлый век, начинался с фигурного катания, с Сони Хени, выдающихся других фигуристов, таких, как тот же самый Николай Александрович Панин, которые обращали внимание на красоту тела. А это очень важно.

Сегодня если посмотреть, внимания на красоту тела практически никто не обращает. Смотрят только что сделали, какой элемент: поддержка в 3 оборота, выброс в 3 оборота, все считают. А вот самое главное, они как бы выплескивают ребенка вместе с водой. А самое-то главное, что самое интересное, они это упускают.

Я уже говорил в репортажах, что когда мы встретились с величайшим тренером по хоккею нашего времени, с Анатолием Тарасовым, в 1964 году после нашей первой победы, когда мировая пресса назвала это революцией в парном катании, и он нам сказал на следующее утро на завтраке (мы такие уже были уставшие): "Ну, ребята, пора заканчивать кататься". Я говорю: "Как так? Почему мы должны заканчивать кататься? Мы, по-моему, только начинаем кататься, а вы нам уже предлагаете заканчивать". Вы знаете, он такой человек был жесткий, прямолинейный: "Нужно учить молодежь. Вы учите их кататься так, как вы катаетесь сегодня". А я говорю: "Вы знаете, честно говоря, я еще не осознал того, что произошло на этих Олимпийских играх". У нас не было никаких надежд на то, что мы можем выиграть вообще что-то. Мы просто трудились, катались, и больше ничего. "А вот вы знаете, - говорит Тарасов, - вы знаете, все делают те же самые элементы, все те же самые поддержки, прыжки вот эти, дорожки, скольжение. Но вот у них это смотреть неинтересно. А вот вы, делая то же самое, те же элементы, вы почему-то катаетесь очень интересно (и смотреть на это для него тоже было очень интересно). Так вот вы это передайте молодежи".

Так вот, "кататься интересно" - это не только лишь делать какие-то элементы фигурного катания, ну, можно делать какую-то "механику", но когда, предположим, пара Бережная - Сихарулидзе или канадская пара в своем столкновении стилей, казалось бы, да? То есть здесь нужно понимать следующее. Вот так же, как я сказал, сегодня Плющенко, он катается совершенно на ином уровне. У него участвуют, в его движениях, и руки, и голова, и ноги, все. Он танцует. Он не катается. Вот в этом вся суть.

Бережная - Сихарулидзе тоже, они танцуют телом, они создают гармонию тел мужчины и женщины. А это не просто два сильных спортсмена, которые ассистируют друг другу. Вот он ее подкинул, потом она его подкинула. Уже в танцах понимаешь, что женщина возит мужчину. Куда это годится? Как бы это ни выглядело, понимаете. Но мне как-то это не очень. Может, я уже устарел в своих взглядах, но я не думаю, что фигурное катание пойдет в этом направлении.

Поэтому "кататься интересно", это не так просто. Это очень трудно, это требует высочайшей культуры движения. Вот тогда это будет интересно. И тогда люди не будут замечать какие-то там элементы, там что-то делают, а они будут это воспринимать как произведение искусства.

Людмила, расскажи, пожалуйста, как к нам в Гринденвальд приехала одна женщина, которая нас видела в 1960 году, когда мы впервые исполнили наш танец "Грезы любви" ("Либес траум фон лест").

Людмила Белоусова: У нас была тренировка в Гринденвальде. Мы купили лед, а лед там очень дорогой.

Олег Протопопов: Арендовали.

Людмила Белоусова: Арендовали, купили...

Олег Протопопов: Для катания.

Людмила Белоусова: Для того чтобы сделать новый номер. И смотрим, за бортиком стоит женщина и машет: "Дайте мне автограф". Мы ей сказали, что мы закончим тренировку, потому что у нас осталось несколько минут, потому что лед стоит очень дорого.

Когда мы закончили тренировку, вышли к ней, она была с девочкой. И она девочке говорит по-немецки: "Вот видишь, я видела их, когда они катались, когда они исполняли "Грезы любви" ("Либес траум фон лест"), и "Медитасьон" ("Размышление") Масне".

Она не запомнила, сколько мы раз были чемпионами, сколько у нас медалей, она запомнила образ "Грез любви" и образ "Размышлений". То есть связь музыки с движением.

Потому что некоторые катаются: музыка сама по себе, они сами по себе. И когда...

Олег Протопопов: Гармонии нет.

Людмила Белоусова: ... нет связи, этой гармонии, то смотреть не так интересно, когда вот это сливается все вместе, музыка и движение.

А относительно того, что вот сегодняшние пары Бережная - Сихарулидзе, они не будут, видимо, в этом году уже выступать, так же как и канадская пара, которая получила половинку...

Олег Протопопов: Мы их называем полу-чемпионами.

Людмила Белоусова: ... половинку медали. Мы считаем, это неправильно. И что Сихарулидзе, Бережная - Сихарулидзе - настоящие чемпионы. Несмотря на то, что там у него была какая-то ошибка, но стиль, их стиль, уровень их катания совершенно на разных положениях находятся. Они намного выше. Канадская пара это как, ну, знаете, вот есть домохозяйки, и есть... кантри...

Олег Протопопов: Есть "кантри мьюзик", и есть классическая музыка.

Людмила Белоусова: ... и есть классическая музыка. Так вот, канадская пара, на наш взгляд, это "кантри мьюзик", а Бережная и Сихарулидзе - это классическая музыка.

И сейчас мы можем ожидать только такой бомбы со стороны китайцев. Китайцы очень музыкальные, очень техничные, очень работящие.

Олег Протопопов: И очень пластичные.

Людмила Белоусова: Да, потому что, я думаю, что они учились у русской школы.

Алексей Кузнецов: Я напомню для слушателей Радио Свобода, что вот уже в течение 7 лет великие фигуристы Людмила Белоусова и Олег Протопопов выступают в качестве блистательных комментаторов в спортивных программах "Прессинг" и комментируют практически все крупные турниры, как я уже говорил, не только по фигурному катанию.

Олег Протопопов: И даже по керлингу.

Алексей Кузнецов: Недавно мы с вами обсудили соревнования по керлингу. Зифа, пожалуйста.

Зифа Архенчеева: Вот за 24 года жизни вне родины, скажем так, вы, наверное, не раз представляли свой приезд в Советский Союз, в Россию. Вот сейчас как?

Олег Протопопов: В Советский Союз не представляли.

Зифа Архенчеева: А в Россию. На родину.

Олег Протопопов: На родину, да.

Зифа Архенчеева: Как вот вы себя сейчас чувствуете? Успели посмотреть Москву? Хочется куда-то заглянуть, что-то еще увидеть? Как вы себя сейчас чувствуете?

Алексей Кузнецов: А главное вот, действительно, мне кажется, гораздо важнее состояние, самочувствие ваше после стольких лет отсутствия здесь? Что вы почувствовали? Вы сказали в аэропорту замечательное слово: "Мы были в самоволке. Мы вернулись".

Олег Протопопов: Да.

Алексей Кузнецов: Я помню, это произошло через 2 дня после 23 февраля. Теперь это День защитника Отечества, а раньше был День Советской армии и Военно-Морского флота. То есть почти ваш профессиональный бывший праздник.

Олег Протопопов: Да.

Алексей Кузнецов: Очень удачное возвращение.

Людмила Белоусова: Что касается меня, я даже не почувствовала, что мы вернулись в Россию. Мне показалось, что мы приехали не в Москву, мы приехали куда-то в Нью-Йорк, Вашингтон, что это совершенно другая атмосфера сейчас. В гостинице мне все время хотелось сказать уборщице по-английски. Очень большая разница, на мой взгляд, в обслуживании, в ресторанах. В обслуживании. Если раньше приходишь, садишься за столик - сидят официантки за другим столиком, и вот сидишь, ждешь целый час, просишь их: "Подойдите, пожалуйста. Подойдите. - Сейчас подойдем. Сейчас подойдем". Сейчас абсолютно другое.

Зифа Архенчеева: А вы успели уже погулять?

Людмила Белоусова: К сожалению, нам не удалось погулять. В основном мы смотрели все из окон машины. И, конечно, большие изменения в Москве, много нового. Очень много рекламы, света. Если раньше было всегда темно на улицах...

Олег Протопопов: Не так темно, но так, скудно.

Людмила Белоусова: Да. Очень шумно. Очень шумно. Очень суетливо. Так же, как в Нью-Йорке, Токио. Очень такая насыщенная жизнь.

Алексей Кузнецов: Позвольте и мне задать вам вопрос.

Олег Протопопов: Да.

Алексей Кузнецов: Перед нашей программой я получил несколько заявок. Вы говорите о нашей жизни, о жизни здесь, в России, а меня просили спросить у вас, а как живете вы? Вы живете в очень тихом, скромном, маленьком месте, в городке Гринденвальд. Об этом несколько слов скажите, пожалуйста. Почему вы выбрали такое место? Как ваш быт устроен? Как вы живете? Ведь вас не видели очень долго люди, и хотят знать, как вы?

Олег Протопопов: Вы знаете, почему мы выбрали Гринденвальд? Вообще, наш дом там, где есть кусочек льда, на котором мы можем кататься.

Когда мы остались в Швейцарии в 1979 году, мы получили большое количество предложений работать в различных шоу, и мы выбирали, где мы будем работать. И когда нас пригласила американская компания "Айс копейдз", то, естественно, нам нужно было готовиться к этим выступлениям очень серьезно. Во-первых, мы должны были знать размер, и, к чести этой компании, они не пожалели, чтобы сделать больше площадку для нас. Они сделали даже 42 метра в длину, чтобы можно было делать поддержку хотя бы нормально. И, естественно, нам нужно было тренироваться, а наши гастроли начинались в Америке в октябре 1979 года. А остались мы в августе. Нам нужен был лед, а в августе нет льда нигде в Швейцарии. И вот мы попросили наших друзей разыскать, где есть каток, где есть лед в августе месяце.

Людмила Белоусова: Потому что все катки в Швейцарии открываются в лучшем случае в конце сентября - в октябре. Это в лучшем случае. Да.

Олег Протопопов: Но нам нужно было, так сказать, важно тренироваться. Нашелся один-единственный городочек - Гринденвальд. Это деревушка, 3 800 жителей. Это место называется "Топ оф Ёроп", его посещают почти миллион туристов в год.

Людмила Белоусова: Это в горах, лыжный курорт.

Олег Протопопов: Нашли единственное место, где можно было в августе месяце покататься. И мы, конечно, туда сразу и поехали. Мы, видимо, понимаете, однолюбы. Вот мы вдвоем 48 лет. У нас если друзья, мы не можем как-то их забыть, этих друзей. Вот мы так уже и будем на всю жизнь с ними вместе.

И так и это место. Вот мы приехали, вот этот каток, все, начали кататься, и вот до сих пор там все и катаемся.

Родриго Фернандес: Я хочу вернуться к теме России. Вы сейчас, наверное, есть планы... Я знал, что вы едете в Петербург...

Олег Протопопов: Да.

Родриго Фернандес: Это ваш родной город, как я понимаю. Там сейчас "Гран-При" будет, там будете присутствовать. Может быть, будете выступать, не знаю. Они, наверное, ваши болельщики, очень хотели бы вас видеть. И вообще, планы на более дальнее будущее с Россией как-то связаны, ваши планы?

Олег Протопопов: Во-первых, никаких выступлений у нас не планировалось по той простой причине, что "Гран-При" - это мероприятие Международного союза конькобежцев. И постольку поскольку Международный союз конькобежцев, считается, что они любители, правда, все фигуристы получают... Вот если бы мы выиграли сегодня чемпионат мира, мы получили бы 82 500 долларов, в два раза больше, чем на чемпионате мира профессионалов. Я не знаю, кто, как говорится, любитель, какие они любители?

Людмила Белоусова: И даже последнее место получает.

Олег Протопопов: Последнее место получает 2 400 долларов. 24-е место, представляете? А в наши времена мы получали только 25 франков.

Людмила Белоусова: Швейцарских франков.

Олег Протопопов: Швейцарских франков. Конечно, никаких выступлений они не позволят, поскольку мы профессионалами считаемся.

Людмила Белоусова: А мы гости Госкомспорта.

Олег Протопопов: Конечно, безусловно, наши болельщики хотели бы нас увидеть на льду, но этого не произойдет, потому что, насколько я помню, когда были Олимпийские игры в Калгари, самый любимец канадской публики, Браунинг, ему не позволили кататься, даже пируэт один сделать в показательных выступлениях.

Поэтому мы в данном случае не надеялись ни на какие выступления, но мы попросили пригласившую нас сторону, если возможно, организовать нам просто такую маленькую тренировочку в "Юбилейном", на тренировочном катке (нам не нужно даже главную арену), там, где мы катались. Потому что, как я написал, "частица нашей души все продолжает жить там, на этом катке".

В 1964 году, когда мы встречались с Хрущевым, мы встречались с Брежневым на олимпийском приеме, мне хватило смелости подойти и спросить Никиту Сергеевича, а нельзя ли все-таки для города Ленина построить каток, где болельщики хоть раз в жизни могли бы увидеть своих олимпийских чемпионов? Ну и через 3 года каток построили. Так что там есть какая-то капля и нашей крови.

Людмила Белоусова: И мы уверены, что если у нас будет эта тренировка, очень много болельщиков придет на эту тренировку. Так что это будет такое своеобразное выступление для наших болельщиков.

Зифа Архенчеева: Есть у вас какое-то хобби, как бы не относящееся к фигурному катанию? Чем вы увлекаетесь, в минуты усталости хочется чем отвлечься?

Людмила Белоусова: Я, например, каждый день отвлекаюсь приготовлением обеда. Мы никогда не ходим в рестораны. Это только здесь, в Москве. Готовлю сама.

Зифа Архенчеева: А что именно?

Людмила Белоусова: Я готовлю очень простую пищу. Русскую кухню. Раньше я и блинчики делала...

Олег Протопопов: Обожаю.

Людмила Белоусова: ... и пельмени.

Олег Протопопов: Тем более, масленица грядет.

Людмила Белоусова: Но сейчас мы этим уже не занимаемся. Мы в основном едим овощи, каши: гречневая, перловая, пшенная. Более натуральные продукты. Хлеб черный, белый мы не едим совершенно.

Зифа Архенчеева: А где вы черный хлеб берете? Или там есть?

Людмила Белоусова: А я пеку сама. Из грубой муки. Сама пеку. Хлеб пеку сама.

Так что я отвлекаюсь каждый день. Помимо всего, конечно, костюмы я делаю сама для выступлений. У меня немецкая машинка "Пафф". И вот иногда приезжает моя сестра мне помогать делать костюмы. Ну а так я практически тоже сама делаю эти костюмы.

Олег Протопопов: Вот сейчас у нас гостила ее сестра Раиса, и она нам сшила костюмы, потому что мы готовим новый номер Грига, Эдварда Грига, "Люблю тебя".

Людмила Белоусова: И сейчас вот, мы вернемся, и я должна буду дошивать. До мая месяца я должна буду доделать эти костюмы.

Олег Протопопов: У нас, по сути дела, нет хобби. У нас как-то все это совпадает. Я не знаю, можно ли это назвать хобби, потому что компьютерный монтаж, компьютерные все эти коммуникации со "Свободой", со всем миром, понимаете, это все требует времени. Как в интернет залезешь, то уже оттуда не вылезешь. Потому что всегда хочется, глядишь, до 3 - 4 часов ночи сидишь. Интересно очень. Потому что у нас в жизни не было никогда возможности такую обширную информацию получить.

Людмила Белоусова: Ну и, конечно, чтение информации. Мы получаем информацию с Первого канала России. У нас есть...

Олег Протопопов: "Тарелка". Сателлит.

Людмила Белоусова: Да, мы в курсе каждый день. И всегда.

Олег Протопопов: Как только 7 часов, и уже обед. Как говорил Альберт Эйнштейн, когда его спрашивали: "В чем смысл вашей теории вероятности?"

Людмила Белоусова: Относительности.

Олег Протопопов: Да. Он говорил, что жизнь летит очень быстро, а время до обеда тянется очень долго.

Родриго Фернандес: Есть ли планы, связанные с Россией?

Людмила Белоусова: Пока что планов у нас таких нет. Это наш, собственно говоря, первый заезд. Планы у нас могут быть.

Олег Протопопов: Возможно, не последний.

Людмила Белоусова: Да, и не последний, конечно. Но планы... Если мы сделаем наш фильм, сделаем на кассетах или на DVD, то, естественно, этот материал должен быть обязательно в России.

Алексей Кузнецов: Мы с вами говорили довольно долго, но мы говорили о разных вопросах. Иногда перепрыгивали с темы на тему, но так и получается, когда давно не видишься. Когда встречаешься, сразу хочется поговорить обо всем.

Все же, ваши ощущения?

Олег Протопопов: Честно говоря, я не очень люблю вот эти стандартные журналистские вопросы, когда начинают спрашивать, сколько часов в день вы тренируетесь... Меня это уже загоняет совершенно в какую-то другую сторону, и мне вообще не хочется говорить. А сегодня мне было очень интересно беседовать с журналистами.

Людмила Белоусова: И, самое главное, мы познакомились не так, по радио, а именно лицом к лицу.

Олег Протопопов: Лицом к лицу.

Алексей Кузнецов: Зифа, ваши ощущения от беседы? Что бы вы могли пожелать Людмиле Евгеньевне и Олегу Алексеевичу?

Зифа Архенчеева: Как давней поклоннице фигурного катания, очень, конечно, хотелось бы увидеть вас, потому что я восхищаюсь вашим и семейным долголетием, и спортивным долголетием. И пожелать вам счастья, любви, потому что в наше время это такая редкость. Здоровья, чтобы вы нас всегда радовали. И хочу даже, как у нас модно говорить, передать привет, потому что мои мама, бабушка, они, когда узнали, что я иду на эту передачу, мне ужасно позавидовали.

Родриго Фернандес: Я просто очень рад, что имел возможность поговорить с такими легендарными фигурами фигурного катания. И я хочу пожелать вам, чтобы вы, во-первых, выступили все-таки здесь в России снова, и чтобы вы снова приобрели вашу старую новую родину.

Алексей Кузнецов: Дорогие Людмила Евгеньевна и Олег Алексеевич, я в завершение позволю себе несколько слов. И я вновь рискну нарушить традиции Радио Свобода (вы о них, очевидно, не знаете), скажу вам, что (согласно этим традициям) ведущий программы "Лицом к лицу" должен быть максимально объективным. Вряд ли вы забыли, что вы покинули Советский Союз в 1979 году, эта дата, наверняка, в вашей памяти навеки. А для меня эта дата связана еще с одним событием. Именно в этом самом году, в 1979, в Лондоне скончался еще один известный эмигрант, писатель, автор Радио Свобода и мой отец Анатолий Кузнецов. С тех пор для меня каждое возвращение тех, кто когда-то уехал из Советского Союза, это событие глубоко личное. А ваше возвращение - особенно. Оно означает, что связь времен не рвется. А если рвется, то все равно восстанавливается.

Спасибо вам, что вы приехали. Я присоединяюсь к пожеланиям своих коллег. Я очень хочу увидеть вас именно в России на льду, и не на тренировке, а в какой-нибудь более официальной атмосфере. Приглашение от Госкомспорта - это, конечно, приглашение на государственном уровне, и вы правильно сделали, что его приняли. Но теперь остается получить приглашение для выступления и выступить уже так, чтобы рукоплескала вся страна и весь мир, как это бывало раньше, и как, надеюсь, будет еще долгие-долгие годы.

Другие передачи месяца:

• Валерий Сердюков
• Лицом к событию. Золотой юбилей русской службы Радио Свобода
• Михаил Шемякин

В возрасте 81 года скончалась двукратная олимпийская чемпионка фигуристка Людмила Белоусова. Причиной смерти стал рак.

29 сентября в Швейцарии на 82-м году жизни скончалась знаменитая фигуристка Людмила Белоусова.

По сообщениям знавших фигуристку, в последние годы она боролась с раком.

Так, фигурист Олег Макаров (бронзовый призер Олимпиады-1984 в парном катании) поведал, что в 2015 году у Людмилы Белоусовой было выявлено онкологическое заболевание. "У нее был рак, что случилось года полтора назад. И они уехали жить в Швейцарию... И вроде бы у них все налаживалось, в августе они хорошо выглядели". Однако затем наступило ухудшение, которое привело к смерти известной спортсменки.

В паре с мужем она одержала победы на Олимпийских играх в Инсбруке (1964) и Гренобле (1968).

Позже семья переехала в Москву.

В детстве она увлекалась разными видами спорта - гимнастика, теннис, конькобежный спорт. Фигурным катанием начала заниматься достаточно поздно - в шестнадцать лет, посмотрев австрийский фильм «Весна на льду».

В 1951 году в Москве построили первый в СССР искусственный каток, и Белоусова поступила в детскую группу по фигурному катанию.

К 1954 году она уже была «общественным инструктором» юных фигуристов в парке имени Дзержинского, сама занималась в старшей группе. Белоусова тренировалась в паре с Кириллом Гуляевым, который вскоре объявил, что заканчивает со спортом. Белоусова решила выступать в одиночном разряде.

В 1954 году на семинаре в Москве познакомилась с Олегом Протопоповым . Они решили просто покататься вместе, пробовали исполнить некоторые элементы. Спортсменам показалось, что они подходят друг другу. Протопопов в то время служил в Ленинграде на Балтийском флоте, а Белоусова училась в Московском институте инженеров железнодорожного транспорта.

Далее Белоусова переводится в Ленинградский институт инженеров железнодорожного транспорта, переезжает в Ленинград и в декабре 1954 года спортсмены начинают тренироваться вместе под руководством И. Б. Москвина, некоторое время - П. П. Орлова. Временами работали вдвоём, сами ставили свои программы. Белоусова выступала за ленинградские спортивные общества «Динамо» и «Локомотив».

К 1957 году они были серебряными призёрами первенства СССР и мастерами спорта. В декабре 1957 года Людмила Белоусова и Олег Протопопов поженились.

На международной арене дебютировали в 1958 году. Технический арсенал спортсменов был небогатым, к тому же сказалась неопытность, поэтому они перенервничали и выступили на чемпионате Европы 1958 года не очень удачно - допустили ошибки, исполняя несложные элементы.

На чемпионате Европы 1959 года допустили падение, судьи выставили в среднем оценки 5,0-5,1. На своей первой Олимпиаде 1960 в США пара получила оценки с большим расхождением: от 4,6/4,5 канадского судьи до 5,2/5,2 от австрийского и швейцарского судей.

В 1960-е пара значительно выросла как в техническом, так и в художественном плане. Впервые ими была исполнены тодес вперёд на внутреннем ребре, т. н. «космическая спираль».

Первый успех пришёл в 1962 году: фигуристы наконец впервые выиграли чемпионат СССР (с восьмой попытки!) и заняли 2-е места на чемпионате Европы и чемпионате мира, где пара уступила канадской паре О. и М. Джелинек одним судейским голосом и лишь одну десятую балла.

В 1963 пара поставила произвольную программу на джазовую музыку, получая средние оценки уже на уровне 5,7-5,8. На чемпионате Европы 1964 года в обязательной программе пара получила более высокие оценки, чем М. Килиус - Х.-Ю. Боймлер (ФРГ), но по большинству мест уступили им, в произвольной программе пара из ФРГ также обошла советскую пару и выиграла.

На Олимпиаде-64 неожиданно с преимуществом в один судейский голос обыграли Килиус и Боймлера, благодаря высокому уровню согласованности, синхронности и гармоничности катания, были исполнены красивые спирали, комбинация прыжков шпагат и аксель в полтора оборота, двойной сальхов, несколько поддержек, включая зубцовое лассо в два оборота. Почти все судьи выставили оценки 5,8-5,9.

Шедеврами стали их программы 1965-68, в которых вдохновенно, с тонким психологизмом раскрыт образ влюблённых, достигнута практически абсолютная синхронность всех движений, удивительная красота и плавность линий. Белоусова - Протопопов повели мировое парное катание по пути художественного обогащения программ.

Людмила Белоусова и Олег Протопопов (выступление)

В 1966 году острейшую конкуренцию им составила новая пара Жук - Горелик, проигравшая им на чемпионате мира лишь одним судейским голосом.

На своей третьей Олимпиаде (1968) пара выиграла обе программы. В оцененной журналистами, как триумфальной, произвольной программе на музыку Рахманинова и Бетховена чисто были исполнены: комбинация двойной риттбергер - шаги - аксель в полтора оборота, двойной сальхов, 7 разнообразных поддержек, включая зубцовое лассо и лассо-аксель, а также огромная по длине спираль в позе либела, длившаяся 15 секунд. Лишь первый стартовый номер в сильнейшей разминке не позволил судьям выставить оценки 6,0, при этом шесть судей поставили 5,9/5,9, двое 5,8/5,9, а оценка судьи из ГДР 5,8/5,8 была освистана зрителями.

На чемпионате мира 1968 года почти все судьи выставили оценки 5,8/5,9, а судьи из ФРГ и ГДР оба дали 5,7/6,0.

Однако затем пара стала проигрывать более молодым советским парам, чрезвычайно усложнившим программу. На чемпионате мира 1969 года спортсмены допустили несколько ошибок и заняли третье место.

В 1970 году на чемпионате СССР лидировали после исполнения обязательной программы, однако по сумме двух видов остались лишь четвёртыми и не попали в сборную страны (впоследствии заявили о судейском сговоре).

На чемпионате СССР 1971 года пара лишь шестая, а в апреле 1972 - третья, но в отсутствии сильнейших пар, после чего спортсмены покинули любительский спорт.

Уйдя из большого спорта, спортсмены не расстались с фигурным катанием, работали в Ленинградском балете на льду.

24 сентября 1979 года, находясь вместе с Ленинградским балетом на льду на гастролях в Швейцарии, Белоусова и Протопопов попросили у руководства этой страны политического убежища и отказались возвращаться в СССР.

Спортсменов лишили званий заслуженных мастеров спорта, их имена вычеркнули из всех советских справочников, рассказывающих об олимпийских достижениях СССР, а самих спортсменов в открытую называли предателями. Белоусова и Протопопов свой шаг объяснили тем, что в родной стране паре не давали развиваться дальше, они же не хотели бросать спорт и верили, что за границей их талант будут ценить больше. Проживали в Гриндельвальде.

В 1995 году получили швейцарское гражданство, после чего смогли выступить на открытии чемпионата Европы в Софии (1995).

25 февраля 2003 года, впервые за 20 с лишним лет, прилетела вместе с Протопоповым в Россию по приглашению Вячеслава Фетисова. В ноябре 2005 года посетили Россию по приглашению Федерации фигурного катания Санкт-Петербурга.

Присутствовали на Олимпиаде 2014 в Сочи, давали неоднократные интервью.

В сентябре 2015 года 79-летняя Людмила Белоусова и 83-летний Олег Протопопов выступили на льду в США на "Вечере с чемпионами".

Людмила Белоусова и Олег Протопопов в Москве. 2015 год

Спортивные достижения Людмилы Белоусовой:

Зимние Олимпийские игры: золото (1964, 1968);

Чемпионаты мира: золото (1965, 1966, 1967, 1968), серебро (1962, 1963, 1964), бронза (1969);

Чемпионаты Европы: золото (1965, 1966, 1967, 1968), серебро (1962, 1963, 1964, 1969);

Чемпионаты СССР: золото (1962, 1963, 1964, 1966, 1967, 1968), серебро (1957, 1958, 1959, 1961, 1969), бронза (1955).